Не так много на театре режиссеров, которым интересно исследование мира ребенка, подростка. Ивану Пачину 38 лет, он выпускник Щукинской школы (актерский курс Владимира Иванова, режфак Римаса Туминаса). Выпустил уже немало спектаклей в разных городах. Был главным режиссером Тверского театра юного зрителя (2021—2022).С марта 2025 года - главреж Нижегородского ТЮЗа. И еще он один из режиссеров-резидентов независимого театра «Театральный проект 27», который показывает спектакли для подростков в Петербурге и Москве.
На международном театральном фестивале «Молодежь. Театр. Фест», который недавно завершился в Петербурге, Нижневартовский ТЮЗ представил спектакль Ивана Пачина «Нижневартовск. Нефтяное сердце». Было это на сцене Театра юных зрителей им. А. А. Брянцева. Кстати, в репертуаре брянцевского театра – его спектакль «Счастливый неудачник» по одноименной повести ленинградского писателя Вадима Шефнера, адресованный разным поколениям, подросткам и их родителям. Поэтому нашу беседу мы начали с такого вопроса:
Недоросль: Почему режиссеру интересен театр для детей и подростков? И лично вам?
Пачин: Когда режиссер находится в начале своего пути, его куда-то тянет, вот меня туда завлекло.
В «Творческом объединении 9» («ТО9» - союз выпускников театральных и музыкальных вузов Москвы) мы создали свой маленький театр, и там играли для детей. Сделали несколько открытий, которые показались нам очень важными, и я пристрастился к такому театру - для детей. Мне кажется, в этом есть некая педагогическая задача. И мне это просто дорого.
Недоросль: Помню, как вы говорили мне в интервью: «Я слежу за детскими бестселлерами». Почему они интересны вам? «Мой дедушка был вишней», «Вафельное сердце», «Тоня Глиммердал»… У вас есть дети?
Пачин: Дети есть – 12 и 5 лет.
Потому что это замечательная литература, потому что она современна, потому что там очень интересный и внятный подход к детям. Ты идешь в ту сторону, что тебя зовет.
В какой-то момент я открыл для себя иностранную литературу. Это совпало с тем, что я пришел в театр для детей и начал там ставить. Сначала мы сделали спектакль «История одного чуда», о рождении Иисуса Христа в древнем Вифлееме, а потом начали искать произведения. И в магазинах увидели литературу, которая еще не была широко известна у нас в стране, но уже известна там, где была написана. К примеру, Мария Парр. Россия - вторая страна по сборам от продаж ее книги «Вафельное сердце», первая – родина, Норвегия.
А потом, когда я насытился зарубежной литературой, начал открывать другую - нашу, советских времен: «Таврический сад» Игорь Ефимова или «Счастливый неудачник» Вадима Шефнера - о ленинградских детях, их взрослении.
На международном театральном фестивале «Молодежь. Театр. Фест», который недавно завершился в Петербурге, Нижневартовский ТЮЗ представил спектакль Ивана Пачина «Нижневартовск. Нефтяное сердце». Было это на сцене Театра юных зрителей им. А. А. Брянцева. Кстати, в репертуаре брянцевского театра – его спектакль «Счастливый неудачник» по одноименной повести ленинградского писателя Вадима Шефнера, адресованный разным поколениям, подросткам и их родителям. Поэтому нашу беседу мы начали с такого вопроса:
Недоросль: Почему режиссеру интересен театр для детей и подростков? И лично вам?
Пачин: Когда режиссер находится в начале своего пути, его куда-то тянет, вот меня туда завлекло.
В «Творческом объединении 9» («ТО9» - союз выпускников театральных и музыкальных вузов Москвы) мы создали свой маленький театр, и там играли для детей. Сделали несколько открытий, которые показались нам очень важными, и я пристрастился к такому театру - для детей. Мне кажется, в этом есть некая педагогическая задача. И мне это просто дорого.
Недоросль: Помню, как вы говорили мне в интервью: «Я слежу за детскими бестселлерами». Почему они интересны вам? «Мой дедушка был вишней», «Вафельное сердце», «Тоня Глиммердал»… У вас есть дети?
Пачин: Дети есть – 12 и 5 лет.
Потому что это замечательная литература, потому что она современна, потому что там очень интересный и внятный подход к детям. Ты идешь в ту сторону, что тебя зовет.
В какой-то момент я открыл для себя иностранную литературу. Это совпало с тем, что я пришел в театр для детей и начал там ставить. Сначала мы сделали спектакль «История одного чуда», о рождении Иисуса Христа в древнем Вифлееме, а потом начали искать произведения. И в магазинах увидели литературу, которая еще не была широко известна у нас в стране, но уже известна там, где была написана. К примеру, Мария Парр. Россия - вторая страна по сборам от продаж ее книги «Вафельное сердце», первая – родина, Норвегия.
А потом, когда я насытился зарубежной литературой, начал открывать другую - нашу, советских времен: «Таврический сад» Игорь Ефимова или «Счастливый неудачник» Вадима Шефнера - о ленинградских детях, их взрослении.
Спектакль «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?»
Недоросль: В то же время вы ставили и русскую классику - Чехова, Островского.
Пачин: Да, конечно, потому что там ведь начинается твой творческий путь, выстраивается дорога, и ты начинаешь еще что-то пробовать, шире смотреть на какие-то вещи, на театр как таковой, и поэтому однажды с удовольствием приходишь к Чехову, к «Каштанке», или к Островскому- «Грозе».
Недоросль: Мы - это кто?
Пачин: Я и мои соратники, с которыми мы начинали это дело. Ты же не один приходишь к своим театральным опытам, а делаешь их в команде. Здесь одни артисты, там – другие… В этом есть волнообразное, что ли, движение. Ты точно там не один. Допустим, любовь режиссеров к современной иностранной литературе не у одного меня зародилась, все вместе шли к этому: Вика Печерникова, Юля Каландаришвили, Полина Стружкова... Театр для детей - это такая почва, которая не так активно развита, как остальные театральные направления в нашей стране.
В театр - с родителями!
Недоросль: Каких спектаклей не хватает?
Пачин: У нас очень мало спектаклей для детей про тот край, в котором они живут. Условно, в Нижнем Новгороде - про Нижний Новгород. Вот сейчас на фестиваль «Молодежь. Театр. Фест» в Петербург приезжал спектакль Нижневартовского ТЮЗа - про Нижневартовск, Самотлор. Хотелось бы, чтобы таких спектаклей было больше. Мало спектаклей научно-популярных, а хотелось бы, чтобы их было больше.
Огромные пласты - доставшиеся нам от предыдущих поколений ТЮЗы - потеряли свой былой блеск. А ведь мы единственная страна, где есть театры особенного направления или особенного значения. И вот эти большие театры - 800-местные или 400-местные, у которых была яркая слава, начали скукоживаться.
Сейчас пришло новое время, появилась новая литература, настало время другого развития театра для детей, которое мы пытаемся освоить. Направлений в театре для детей огромное количество и малоосвоенных - в том числе. Поэтому я всегда зазываю в театр режиссеров - поставить что-то для детей, для подростков, и всем иметь причастность к детскому театру. Кроме того, что это большое и важное дело, это еще может показать режиссеру новую дорогу его творческого пути и привести к новым открытиям.
Пачин: Да, конечно, потому что там ведь начинается твой творческий путь, выстраивается дорога, и ты начинаешь еще что-то пробовать, шире смотреть на какие-то вещи, на театр как таковой, и поэтому однажды с удовольствием приходишь к Чехову, к «Каштанке», или к Островскому- «Грозе».
Недоросль: Мы - это кто?
Пачин: Я и мои соратники, с которыми мы начинали это дело. Ты же не один приходишь к своим театральным опытам, а делаешь их в команде. Здесь одни артисты, там – другие… В этом есть волнообразное, что ли, движение. Ты точно там не один. Допустим, любовь режиссеров к современной иностранной литературе не у одного меня зародилась, все вместе шли к этому: Вика Печерникова, Юля Каландаришвили, Полина Стружкова... Театр для детей - это такая почва, которая не так активно развита, как остальные театральные направления в нашей стране.
В театр - с родителями!
Недоросль: Каких спектаклей не хватает?
Пачин: У нас очень мало спектаклей для детей про тот край, в котором они живут. Условно, в Нижнем Новгороде - про Нижний Новгород. Вот сейчас на фестиваль «Молодежь. Театр. Фест» в Петербург приезжал спектакль Нижневартовского ТЮЗа - про Нижневартовск, Самотлор. Хотелось бы, чтобы таких спектаклей было больше. Мало спектаклей научно-популярных, а хотелось бы, чтобы их было больше.
Огромные пласты - доставшиеся нам от предыдущих поколений ТЮЗы - потеряли свой былой блеск. А ведь мы единственная страна, где есть театры особенного направления или особенного значения. И вот эти большие театры - 800-местные или 400-местные, у которых была яркая слава, начали скукоживаться.
Сейчас пришло новое время, появилась новая литература, настало время другого развития театра для детей, которое мы пытаемся освоить. Направлений в театре для детей огромное количество и малоосвоенных - в том числе. Поэтому я всегда зазываю в театр режиссеров - поставить что-то для детей, для подростков, и всем иметь причастность к детскому театру. Кроме того, что это большое и важное дело, это еще может показать режиссеру новую дорогу его творческого пути и привести к новым открытиям.
Спектакль «Концерт по физике»
Недоросль: А во сколько лет, как вы считаете, можно вести в театр ребенка?
Пачин: Театр для детей - это не общее место, а частное. К каждому ребенку нужен индивидуальный подход.
В большие залы лучше приводить не раньше 5-6 лет, а в маленькие - можно, наверное, с 4-х. А еще есть направление «бэби-спектакли» - для совсем маленьких детей, ноль плюс. Сейчас это доступно в любом городе. Я 5 лет ездил по стране, ставил спектакли в разных местах, и, в общем, везде всходы разного вида театра для детей так или иначе присутствуют. Не только в Москве и Петербурге.
Это, к слову, придумка даже не нашего времени. И это действительно важно, потому что это зарождение каких-то, может быть, театральных принципов или эмпатичности к искусству, какой-то чувствительности. И как я всегда говорю, спектакли для детей имеют несколько направлений. Одно из них - для ребенка, а другое - для взрослого. И эти направления могут пересекаться друг с другом. Иногда они расходятся, и ребенок воспринимает увиденное на сцене одним образом, а взрослый по-другому. И здесь очень ценно, что взрослый, так же, как и ребенок, может видеть два спектакля: один происходит на сцене, а другой происходит с его ребенком, которого он привел в зрительный зал. И то, на что его ребенок реагирует, является лакмусовой бумажкой для родителя, - те темы, которые его трогают. И эта эмоциональная причастность, которую он испытывает к чему-то, может очень много сказать о ребенке. То есть это еще и познание родителя в том, к чему его ребенок расположен. Так же, как и для ребенка, который смотрит на маму и видит, что мама переживает за героя, и он тоже начинает больше понимать о ней.
Поэтому, мне кажется, важно, чтобы дети посещали спектакли вместе с родителями. Когда они приходят в театр классами - это другая история. А нам бы хотелось, чтобы дома родители с ребенком поговорили на те темы, которые мы подняли в спектакле. Мы создаем для них этот предмет диалога.
Недоросль: В чем трудности постановки спектаклей для зрителя школьного возраста?
Пачин: Как и везде, надо удержать внимание, есть ясные задачи, что это должно быть интересно. Никаких особенных трудностей, которые были бы только для этой группы зрителей, а для другой группы их нет, такого нет. Всегда одни и те же вопросы. У всех режиссеров, от Станиславского до человека, который в этом году будет поступать на режиссуру. Интересно ли это, будут ли это смотреть, кого-то это тронет или нет, хватает ли здесь энергии, есть ли здесь театр, который я хотел сделать, и так далее, и так далее.
«Я люблю дорогу, поэтому и поехал в глубинку»
Недоросль: Вы не москвич по рождению, ваша малая родина - Березники.
Пачин: Да, это Пермский край
Недоросль: Окончив московский вуз, разве не мечтали остаться в столице? А не отправляться в провинцию (Нягань, Канск, Прокопьевск…).
Пачин: Я очень легко к этому относился, не думал, оставаться в Москве или нет. Мои мама и папа - учителя, и бабушка, и дедушка. Может быть, у меня что-то педагогическое в крови?
Я пришел к мастеру - Владимиру Владимировичу Иванову - и сказал, что хочу позвать несколько однокурсников, чтобы мы в глубинку поехали и подняли бы какой-то театр. Он посмотрел на меня с иронией, с ухмылкой педагогической, взрослой, и сказал: «Да, Ванюшка, мы тоже об этом в свое время мечтали...»
Мне хотелось узнать страну, родину. Она огромная на бумаге, на карте, на уроке географии. А мне хотелось по ней проехать, чтобы посмотреть, в чем разница между одним регионом и другим, какие особенности у них. Я люблю дорогу, поэтому и поехал, это просто было интересно.
Недоросль: А дальше? Вы работали в столице: ставили спектакли для театра «Практика», для Центра имени Мейерхольда, а потом вдруг сменили направление - переключились на кукольников. Что в том мире привлекло? И что вам вообще это дало?
Пачин: Да, это все счастливые случаи. Я ни от чего не закрывался. И вот сегодня мне звонили из театра кукол, звали на постановку.
Когда мы начинали, у нас просто было немного артистов, и поэтому мы подумали, что актеров может быть всего двое, а героев, как предметов, может быть больше. И от этого пошло. Я никогда не думал ни о каком театре кукол, ни о том, что я кукольник. А потом ты встречаешь в творческой жизни людей, которые тебе раскрывают театр кукол с неожиданной для тебя стороны. И это все очень увлекательно.
К сожалению, когда ты поступаешь в театральный институт, то тебе никто не рассказывает о том, какое это великое дело — театр кукол или театр для детей. Все грезят только одним - драматическим театром, хотят быть драматическими артистами. Кажется, что это самое высокое. В действительности, в театре кукол можно обладать гораздо большими знаниями и навыками для выхода на сцену.
Я сам не знаю, сам себя спрашиваю, как попал в тот мир и как меня жизнь связала с театром кукол. Благодаря, может быть, лаборатории в Большом театре кукол Петербурга в 2017 году, где я делал эскиз «Мой дедушка был вишней», потом вышел спектакль. Благодаря знакомству с артистами, с Мишей Ложкиным, увидел, что в них много интересного. Когда ты драматический артист, то ты только драматический, а когда ты артист театра кукол, то еще, конечно же, и драматический, это может дать тебе больше.
Пачин: Театр для детей - это не общее место, а частное. К каждому ребенку нужен индивидуальный подход.
В большие залы лучше приводить не раньше 5-6 лет, а в маленькие - можно, наверное, с 4-х. А еще есть направление «бэби-спектакли» - для совсем маленьких детей, ноль плюс. Сейчас это доступно в любом городе. Я 5 лет ездил по стране, ставил спектакли в разных местах, и, в общем, везде всходы разного вида театра для детей так или иначе присутствуют. Не только в Москве и Петербурге.
Это, к слову, придумка даже не нашего времени. И это действительно важно, потому что это зарождение каких-то, может быть, театральных принципов или эмпатичности к искусству, какой-то чувствительности. И как я всегда говорю, спектакли для детей имеют несколько направлений. Одно из них - для ребенка, а другое - для взрослого. И эти направления могут пересекаться друг с другом. Иногда они расходятся, и ребенок воспринимает увиденное на сцене одним образом, а взрослый по-другому. И здесь очень ценно, что взрослый, так же, как и ребенок, может видеть два спектакля: один происходит на сцене, а другой происходит с его ребенком, которого он привел в зрительный зал. И то, на что его ребенок реагирует, является лакмусовой бумажкой для родителя, - те темы, которые его трогают. И эта эмоциональная причастность, которую он испытывает к чему-то, может очень много сказать о ребенке. То есть это еще и познание родителя в том, к чему его ребенок расположен. Так же, как и для ребенка, который смотрит на маму и видит, что мама переживает за героя, и он тоже начинает больше понимать о ней.
Поэтому, мне кажется, важно, чтобы дети посещали спектакли вместе с родителями. Когда они приходят в театр классами - это другая история. А нам бы хотелось, чтобы дома родители с ребенком поговорили на те темы, которые мы подняли в спектакле. Мы создаем для них этот предмет диалога.
Недоросль: В чем трудности постановки спектаклей для зрителя школьного возраста?
Пачин: Как и везде, надо удержать внимание, есть ясные задачи, что это должно быть интересно. Никаких особенных трудностей, которые были бы только для этой группы зрителей, а для другой группы их нет, такого нет. Всегда одни и те же вопросы. У всех режиссеров, от Станиславского до человека, который в этом году будет поступать на режиссуру. Интересно ли это, будут ли это смотреть, кого-то это тронет или нет, хватает ли здесь энергии, есть ли здесь театр, который я хотел сделать, и так далее, и так далее.
«Я люблю дорогу, поэтому и поехал в глубинку»
Недоросль: Вы не москвич по рождению, ваша малая родина - Березники.
Пачин: Да, это Пермский край
Недоросль: Окончив московский вуз, разве не мечтали остаться в столице? А не отправляться в провинцию (Нягань, Канск, Прокопьевск…).
Пачин: Я очень легко к этому относился, не думал, оставаться в Москве или нет. Мои мама и папа - учителя, и бабушка, и дедушка. Может быть, у меня что-то педагогическое в крови?
Я пришел к мастеру - Владимиру Владимировичу Иванову - и сказал, что хочу позвать несколько однокурсников, чтобы мы в глубинку поехали и подняли бы какой-то театр. Он посмотрел на меня с иронией, с ухмылкой педагогической, взрослой, и сказал: «Да, Ванюшка, мы тоже об этом в свое время мечтали...»
Мне хотелось узнать страну, родину. Она огромная на бумаге, на карте, на уроке географии. А мне хотелось по ней проехать, чтобы посмотреть, в чем разница между одним регионом и другим, какие особенности у них. Я люблю дорогу, поэтому и поехал, это просто было интересно.
Недоросль: А дальше? Вы работали в столице: ставили спектакли для театра «Практика», для Центра имени Мейерхольда, а потом вдруг сменили направление - переключились на кукольников. Что в том мире привлекло? И что вам вообще это дало?
Пачин: Да, это все счастливые случаи. Я ни от чего не закрывался. И вот сегодня мне звонили из театра кукол, звали на постановку.
Когда мы начинали, у нас просто было немного артистов, и поэтому мы подумали, что актеров может быть всего двое, а героев, как предметов, может быть больше. И от этого пошло. Я никогда не думал ни о каком театре кукол, ни о том, что я кукольник. А потом ты встречаешь в творческой жизни людей, которые тебе раскрывают театр кукол с неожиданной для тебя стороны. И это все очень увлекательно.
К сожалению, когда ты поступаешь в театральный институт, то тебе никто не рассказывает о том, какое это великое дело — театр кукол или театр для детей. Все грезят только одним - драматическим театром, хотят быть драматическими артистами. Кажется, что это самое высокое. В действительности, в театре кукол можно обладать гораздо большими знаниями и навыками для выхода на сцену.
Я сам не знаю, сам себя спрашиваю, как попал в тот мир и как меня жизнь связала с театром кукол. Благодаря, может быть, лаборатории в Большом театре кукол Петербурга в 2017 году, где я делал эскиз «Мой дедушка был вишней», потом вышел спектакль. Благодаря знакомству с артистами, с Мишей Ложкиным, увидел, что в них много интересного. Когда ты драматический артист, то ты только драматический, а когда ты артист театра кукол, то еще, конечно же, и драматический, это может дать тебе больше.
Спектакль «Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?»
Театры юных зрителей
Недоросль: Дальше вы вдруг перешли в ТЮЗы: Няганский, Севастопольский, Тверской, Хабаровский, Тульский, Санкт-Петербургский, теперь - в Нижнем Новгороде…
Пачин: Потому что я был и до сих пор считаю себя приверженцем театра для детей. Мне нравится размышлять о ТЮЗах, думать об их судьбе, читать биографии Наталии Сац, Брянцева, Корогодского. На мой взгляд, все это незаслуженно забыто. Такое у меня ощущение, что профессиональный разговор о театре для детей куда-то отошел, и все превратилось в «чего бы такое продать родителям», чтобы дети потом не сказали «Давай уйдем отсюда», а были рады. Мне кажется, что у основателей театра для детей были высокие идеалы и большие цели.
В нашей стране огромное количество театров юных зрителей, и большинство из них были созданы на базе ленинградского и московского ТЮЗов, на базе Театра Сац. В общем, я это чувствую своим, что ли, миром, мне симпатизирует подобная история. Я всегда хорошо ладил с детьми, люблю играть для детей спектакли, и поэтому моя дорога пришла к ТЮЗам.
Недоросль: «Люблю играть» — это когда вы как актер выходили на сцену?
Пачин: Да. И сейчас выхожу иногда. Поскольку у меня актерское образование. В «Театральном проекте 27» есть спектакль «Умеешь ли ты, свистеть, Йоханна?», я там играю. И в «Тони Глиммердал» - тоже.
Недоросль: Это уникальный театр, где делают спектакли исключительно для подростков, о котором сейчас говорят и в Москве, и в Петербурге. Что для вас значит работа в этом проекте?
Пачин: Я выпустил там пять спектаклей. Что дает работа? Она в очень маленькой компании, это негосударственный театр, вопросы там решаются иначе, и в этом тоже есть своя прелесть. Это некоторое возвращение к истокам, к тому, с чего мы начинали. Мне кажется, это очень важно - иногда возвращаться и вспоминать, что мы всё способны сделать сами, что мы можем носить декорации или реквизит раскладывать, что это нам дорого, близко и приятно, что это и есть наша жизнь.
Кино
Недоросль: А в кино вы работали? Вы ведь и Высшие курсы сценаристов и режиссеров закончили несколько лет назад.
Пачин: Я отучился год в мастерской Хотиненко-Фенченко. К сожалению, не удалось закончить образование, но мне очень помогло то, что я там получил. Иногда в театральных работах я ищу связь с камерой. И да, я, конечно, хотел бы снять фильм.
Недоросль: Вы еще и снялись в кино?
Пачин: Ну да, я же учился на актера, без этих опытов не обойтись.
Недоросль: Мечтали сниматься в кино, стать звездой - известным на всю страну? Не случилось звездной болезни?
Пачин: В Петербурге в начале 2000-х снимали молодежный сериал «ОБЖ» на Пятом канале. Он был очень популярен. Я провел там несколько лет, и «болел» какое-то время, но звездная болезнь прошла еще до поступления в театральный институт, я легко в этом смысле отделался.
Недоросль: А как вы в «ОБЖ» попали?
Пачин: Я учился в школе, а внутри каждой передачи было объявление: «Те, кто хочет сниматься, звоните по телефону…». Я прошел пробы. Максим Демченко был художественным руководителем этого проекта, отбирал ребят, и я туда попал в десятом классе. И нашел там большого друга - Эдуарда Яхшисарова, мы играли друзей – и до сих пор дружим.
Недоросль: Вы пишете пьесы или киносценарии?
Пачин: Нет, я работаю с драматургом Полиной Коротыч. Что-то я немножко сочиняю - внутри предложенного материала, это, по-моему, неизбежно. Но я за то, чтобы в команде были мастера, чтобы каждый занимался своим делом.
Недоросль: Дальше вы вдруг перешли в ТЮЗы: Няганский, Севастопольский, Тверской, Хабаровский, Тульский, Санкт-Петербургский, теперь - в Нижнем Новгороде…
Пачин: Потому что я был и до сих пор считаю себя приверженцем театра для детей. Мне нравится размышлять о ТЮЗах, думать об их судьбе, читать биографии Наталии Сац, Брянцева, Корогодского. На мой взгляд, все это незаслуженно забыто. Такое у меня ощущение, что профессиональный разговор о театре для детей куда-то отошел, и все превратилось в «чего бы такое продать родителям», чтобы дети потом не сказали «Давай уйдем отсюда», а были рады. Мне кажется, что у основателей театра для детей были высокие идеалы и большие цели.
В нашей стране огромное количество театров юных зрителей, и большинство из них были созданы на базе ленинградского и московского ТЮЗов, на базе Театра Сац. В общем, я это чувствую своим, что ли, миром, мне симпатизирует подобная история. Я всегда хорошо ладил с детьми, люблю играть для детей спектакли, и поэтому моя дорога пришла к ТЮЗам.
Недоросль: «Люблю играть» — это когда вы как актер выходили на сцену?
Пачин: Да. И сейчас выхожу иногда. Поскольку у меня актерское образование. В «Театральном проекте 27» есть спектакль «Умеешь ли ты, свистеть, Йоханна?», я там играю. И в «Тони Глиммердал» - тоже.
Недоросль: Это уникальный театр, где делают спектакли исключительно для подростков, о котором сейчас говорят и в Москве, и в Петербурге. Что для вас значит работа в этом проекте?
Пачин: Я выпустил там пять спектаклей. Что дает работа? Она в очень маленькой компании, это негосударственный театр, вопросы там решаются иначе, и в этом тоже есть своя прелесть. Это некоторое возвращение к истокам, к тому, с чего мы начинали. Мне кажется, это очень важно - иногда возвращаться и вспоминать, что мы всё способны сделать сами, что мы можем носить декорации или реквизит раскладывать, что это нам дорого, близко и приятно, что это и есть наша жизнь.
Кино
Недоросль: А в кино вы работали? Вы ведь и Высшие курсы сценаристов и режиссеров закончили несколько лет назад.
Пачин: Я отучился год в мастерской Хотиненко-Фенченко. К сожалению, не удалось закончить образование, но мне очень помогло то, что я там получил. Иногда в театральных работах я ищу связь с камерой. И да, я, конечно, хотел бы снять фильм.
Недоросль: Вы еще и снялись в кино?
Пачин: Ну да, я же учился на актера, без этих опытов не обойтись.
Недоросль: Мечтали сниматься в кино, стать звездой - известным на всю страну? Не случилось звездной болезни?
Пачин: В Петербурге в начале 2000-х снимали молодежный сериал «ОБЖ» на Пятом канале. Он был очень популярен. Я провел там несколько лет, и «болел» какое-то время, но звездная болезнь прошла еще до поступления в театральный институт, я легко в этом смысле отделался.
Недоросль: А как вы в «ОБЖ» попали?
Пачин: Я учился в школе, а внутри каждой передачи было объявление: «Те, кто хочет сниматься, звоните по телефону…». Я прошел пробы. Максим Демченко был художественным руководителем этого проекта, отбирал ребят, и я туда попал в десятом классе. И нашел там большого друга - Эдуарда Яхшисарова, мы играли друзей – и до сих пор дружим.
Недоросль: Вы пишете пьесы или киносценарии?
Пачин: Нет, я работаю с драматургом Полиной Коротыч. Что-то я немножко сочиняю - внутри предложенного материала, это, по-моему, неизбежно. Но я за то, чтобы в команде были мастера, чтобы каждый занимался своим делом.
Спектакль «Баранкин, будь человеком"»
«Режиссер – это ласковая сила»
Недоросль: Какие уроки Туминаса вы усвоили? Цитируете ли своего мастера? Есть любимая цитата?
Пачин: Одна из любимых: «В каждом спектакле должен быть запах хлеба, голос матери и ощущение дома». Однажды Римас Владимирович сказал: «Я своим артистам когда-то пуговицы пришивал». Это тоже мне запомнилось. Что наша профессия не только в том, чтобы сидеть и говорить, как это должно быть и кто куда должен встать, но она еще и в каких-то других вещах. И в том, например, чтобы пришивать пуговицы. Если уж Римас Владимирович пришивал пуговицы, то нам-то чего в этом смысле бояться?
Недоросль: Что и где вы недавно поставили?
Пачин: «Концерт по физике» - в «Театральном проекте 27», это наш научно-популярный спектакль, там поют про физику. В мае в Арзамасе прошла лаборатория, где мы с моими тюзовскими артистами выпустили спектакль «Время Воды» по пьесе, которую специально для нас написала Полина Коротыч, побывав там в экспедиции и выискивая важные локальные смыслы и символы Арзамаса.
Недоросль: Что-то репетируете сейчас?
Пачин: Скоро приступлю к «Денискиным рассказам» в нижегородском ТЮЗе, которым руковожу.
Недоросль: А в каком состоянии вам театр достался?
Пачин: В хорошем. Много молодых артистов. Чувствуется творческий азарт. И желание играть. А дальше - посмотрим…
Недоросль: Революцию там не произвели? С увольнениями?
Пачин: Нет, нет. Режиссер- это ласковая сила. Мне бы хотелось, чтобы в театре процветало творческое начало, уважение к игре, радость от выхода на сцену. В конце концов, я ученик Вахтанговской школы, и для нас театр сродни празднику.
Беседу вела Светлана Мазурова
Недоросль: Какие уроки Туминаса вы усвоили? Цитируете ли своего мастера? Есть любимая цитата?
Пачин: Одна из любимых: «В каждом спектакле должен быть запах хлеба, голос матери и ощущение дома». Однажды Римас Владимирович сказал: «Я своим артистам когда-то пуговицы пришивал». Это тоже мне запомнилось. Что наша профессия не только в том, чтобы сидеть и говорить, как это должно быть и кто куда должен встать, но она еще и в каких-то других вещах. И в том, например, чтобы пришивать пуговицы. Если уж Римас Владимирович пришивал пуговицы, то нам-то чего в этом смысле бояться?
Недоросль: Что и где вы недавно поставили?
Пачин: «Концерт по физике» - в «Театральном проекте 27», это наш научно-популярный спектакль, там поют про физику. В мае в Арзамасе прошла лаборатория, где мы с моими тюзовскими артистами выпустили спектакль «Время Воды» по пьесе, которую специально для нас написала Полина Коротыч, побывав там в экспедиции и выискивая важные локальные смыслы и символы Арзамаса.
Недоросль: Что-то репетируете сейчас?
Пачин: Скоро приступлю к «Денискиным рассказам» в нижегородском ТЮЗе, которым руковожу.
Недоросль: А в каком состоянии вам театр достался?
Пачин: В хорошем. Много молодых артистов. Чувствуется творческий азарт. И желание играть. А дальше - посмотрим…
Недоросль: Революцию там не произвели? С увольнениями?
Пачин: Нет, нет. Режиссер- это ласковая сила. Мне бы хотелось, чтобы в театре процветало творческое начало, уважение к игре, радость от выхода на сцену. В конце концов, я ученик Вахтанговской школы, и для нас театр сродни празднику.
Беседу вела Светлана Мазурова