От задумки к реализации – о промежуточных итогах лаборатории инсценировки прозы в РАМТе

В начале прошлого 2023 года, а именно 23го января, в РАМТе состоялось долгожданное событие – показ эскизов, ставших итогом совместной работы режиссеров и драматургов. На протяжении долгого времени творческие тандемы сочиняли эскизы в лаборатории по инсценированию прозы. Делали они это под руководством лучшего специалиста по этой теме Натальи Скороход. Предыстория лаборатории такова: в нынешнем РАМТе при всем огромном и разнообразном репертуаре крайне мало спектаклей большой формы для детей. Мало тех самых «утренних воскресных» семейных спектаклей, целевой аудиторией которых являются дети 6+, младшие школьники с родителями.

РАМТ еще относительно недавно по меркам столетия, в советское время, был Центральным детским театром. И до сих пор, в отличие от многих театров этой направленности вроде бывших и нынешних тюзов, продолжает переосмыслять свое прошлое, не отказывается от него, а грамотно работает с ним. Когда многие тюзы воспринимают это исходное «бремя» работы с детьми на большой сцене как непосильное и навязанное, РАМТ переосмыслил это как почетную миссию, дающую возможность поиска и эксперимента. Миссию эту даже официально прописали на сайте театра, – «РАМТ - театр для всех поколений. Наследуя традиции Центрального детского театра и сохраняя накопленный опыт, РАМТ находится в центре современного театрального процесса, смело экспериментирует с новыми формами и театральными жанрами».

В тот день, 23го января, зрители увидели 4 эскиза по 4-м разным прозаическим произведениям: «Ленинградские сказки» по современной пенталогии Юлии Яковлевой, над которой работали режиссер Филипп Гуревич и драматург Мария Малухина; «Королевство кривых зеркал» по культовой советской прозе Виталия Губарева создавали режиссер Тимур Шарафутдинов и драматург Мария Огнева; «Томасину» по прозе американского писателя Пола Гэллико делал тандем режиссера Али Ловянниковой и драматурга Ольги Потаповой; а четвертый эскиз – «Битва по средам» был создан режиссером Иваном Пачиным совместно с драматургом Полиной Которыч на основе повести Гэри Шмидта.

Все эскизы, несмотря на изначальное условие лаборатории, показывались в камерных пространствах театра – в Черной и Белой комнате (оба пространства небольшие, бывшие репетиционные залы) и на Малой сцене под крышей. Это обстоятельство несколько сбивало фокус восприятия отрывков, рассчитанных в перспективе именно на большую сцену. Тем не менее, не пространственное решение часто играло злую шутку с режиссерами, а именно сам выбранный для инсценизации материал.

Так Иван Пачин с Полиной Коротыч и их эскиз явно шли вразрез с исходной аудиторией. Их работа была отчетлива нацелена на подростков и по охвату обсуждаемых в эскизе тем, и по визуальному решению. Этим же «грешили» и «Ленинградские сказки», также в итоге рассчитанные скорее на старших школьников, чем на шестилеток. В плане возраста целевой аудитории идеальным попадаем стала «Томасина». Безусловно, у каждого эскиза была еще масса других измерений, помимо соответствия возрасту и замыслам организаторов. О них внятно говорили зрители и специалисты во время обсуждения каждого из эскизов.

По итогам лаборатории три из четырех эскизов было принято доделать в полноценный спектакль. Все кроме «Королевства кривых зеркал» получили зеленый свет на дальнейшую полноценную постановку.

По прошествии года РАМТ с этого им «вспаханного поля» получил весьма неплохой урожай новых премьер, о которых стоит рассказать подробно.

Начну с неслучившейся премьеры, а точнее с эскиза «Битвы по средам» Ивана Пачина. Эскиз этот получил добро и какое-то время числился взятым в работу, однако возникли сложности с авторскими правами и пока этот проект поставлен на паузу. Однако, несмотря на это досадное обстоятельство, режиссер Иван Пачин не отошел от дел в РАМТе, а выпустил в сентябре этого года премьеру «Мой первый бизнес». Спектакль идет в черной комнате, он создан по мотивам детской книги Натальи Перевезенцевой о приключениях поросенка Феди. И бинго! В этот раз у Пачина сошлись все звезды, спектакль получился именно для самых младших школьников, идеальным семейным камерный действием с пометкой 6+. Режиссер работал с тем же драматургом Полиной Коротыч, которая написала тексты для песенок в спектакле. Музыку же к ним создал Ренат Шавалиев, композитор и актер питерского театра Karlsson Haus. Пачин, не мудрствуя лукаво, создал простую и понятную историю, где трое актеров – Дарья Затеева, Диана Морозова и Дмитрий Бурукин – играют на расстоянии вытянутой руки. Поют, не претендуя на академически вокал, и учат взрослой жизни, не морализаторствуя и не вдаваясь во взрослое занудство и поучительство. Так что иногда и непреодолимые препятствия и неудача с авторскими правами могут повернуться новыми возможностями для театра и режиссера.

В марте этого же года вышла и премьера Гуревича и Малухиной по «Ленинградским сказкам» – на большой сцене. Огромный по замыслу спектакль еле втиснулся в итак расширенные до предела временные рамки – после всех сокращений спектакль идет 3 часа 40 минут с двумя антрактами. Однако даже несмотря на такой большой хронометраж, он оставляет ощущение недосказанности, фрагментарности повествования. Есть ощущение замысла, как будто бы рассчитанного на иную жанровую форму. Такую эпическую и масштабную историю можно было бы превратить в театральных сериал как минимум в два вечера. Когда-то так уже делал Бородин с огромными «Отверженными» Гюго. Видна колоссальная работа с текстом драматурга Марии Малухиной, очень старавшейся втиснуть сюжет пяти книг в один спектакль. И некоторые из ее приемов по созданию такой инсценировки выглядят весьма убедительными и удачными. Так, например, сюжетные линии первой книги «Дети Ворона» даны лишь пунктиром: по сути повествование у Гуревича начинается с исходной точки второй книги, когда трое детей – Бобка (Алексей Бобров), Таня (Татьяна Матюхова) и Шурка (Владимир Зомерфельд) остались без родителей и живут с дядей и тетей в уже блокадном Ленинграде осенью 1941года. Сталинские репрессии, детский дом для детей врагов народа, период скитаний по бесприютному городу – все это лишь редкие флэшбеки в сознании детей. Они показываются нам лишь отрывочными бессловесными визуальными сценами-вспышками. Однако же неподготовленному зрителю, не знающему исторического контекста, а также не читавшему книги Яковлевой, порой крайне сложно уловить взаимосвязь между сценами и явлениями, а иногда и целые смысловые пласты. Так в самом начале спектакля, пока зрители рассаживаются в зале, на авансцене неподвижно стоят и смотрят в зале два персонажа, впоследствии названные лишь вскользь и явно до конца не артикулированные в сознании зрителя. Алексей Блохин и Татьяна Курьянова вдвоем играют одного и того же персонажа, бога Одина, взятого из скандинавской мифологии. В этой же истории Один отвечает за потусторонний мир, в который периодически попадают наши герои. Для того, чтобы считать этот метафорический пласт, нужны либо знания по мировой культуре и литературе, либо опыт чтения пенталогии. Сюжетно неочевидно из спектакля, что произошло с детьми, когда и как они разлучились после первого действия. Сложно уловить, например, почему и куда тетя Вера (Виктория Тиханская) внезапно исчезает в эвакуации в Ташкенте. Как и трудно понять вначале, кто такая Луша (Нелли Уварова) и как дети оказались у нее в деревне. Да и деревня ли это – поскольку в книге Яковлевой это маленький городок в Сибири. Непонятно, какая взаимосвязь между некоторыми героями, почему девочка Сара (Антонина Писарева) не разговаривает и постоянно теребит куклу (в книге подробно рассказывается ее история).

Гуревич мастерски работает с атмосферой и зрелищной стороной постановки: контрастный черно-белый грим, нервная резкая и угловатая пластика актеров, необычно придуманные визуальные эффекты вроде гипсовых масок. Актеры выходят в этих масках с осыпающихся штукатуркой в заглавной сцене спектакля, образуя очередь «слепых» в булочной, где нет хлеба. Завораживающе выглядит сцена воспоминания о маме с папой (Яна Палецкая и Андрей Лаптев), которые предстают во всем белом, одновременно напоминая неподвижные гипсовые парковые скульптуры пионеров-героев и движения сталинских парадов физкультурников. Однако в спектакле явственно ощущается ломанный темпоритм, куски с тянущимся временем перемежаются с временем проглоченным, как будто вынутым из повествования. По сравнению с эскизом произошли и небольшие изменения в актерском составе. Так одного из трех главных геров, мальчика Бобку играет теперь Алексей Бобров вместо Александра Девятьярова, а инфернальную женщину в шубе, названную в программке «Женщиной-голубь» играет Александра Аронс вместо Анны Дворжецкой. По сути дела, в эскизе в январе 2023 года зрители видели первые несколько сцен спектакля. Эти же сцены в булочной, воспоминания о маме с папой, встреча с женщиной в шубе и обретение плюшевого мишки остались без изменения в готовом спектакле. Также, как без изменения осталась и целевая аудитория этого спектакля – подростки и старшие школьники, готовые воспринимать спектакль на столь сложную тему и уже обладающие каким-то хотя бы минимальным историческим бэкграундом.

Премьера «Томасины» состоялась самой последней, совсем недавно, 23 ноября 2024 года. Аля Ловянникова давно и мастерски ставит спектакли для самых маленьких. Весьма удачно она совмещает в своих спектаклях роли режиссера и художника. Так вышло и здесь: большая сцена РАМТа как идеальный холст, на котором Ловянникова создает свой особый мир небольшого городка в английском пасторальном пейзаже. Мы видим умиротворяющую картинку с лугами-полями, где разноцветные уютные домики соседствуют с огромными стволами деревьев ближайшего леса. Визуализированная гармония человеческой цивилизации и природы, которые вполне могут уживаться вместе. Во втором действии очень красивые и реалистические картинки этого оживающего леса на заднике соседствуют с яркими электрическими лампочками, освещающими типично-привычный и условный красно-белый цирковой шатер.

В маленьком городке живет семья Эндрю Макдьюи (Алексей Мясников), ветеринара и вдовца, потерявшего любимую жену и теперь в одиночку растящего единственную дочку Мэри (Александра Розовская). Доктор Макдьюи ведет практику в своей небольшой клинике, куда к нему постоянно заходят горожане со своими питомцами, чаще всего собаками, но бывают и исключения. Излюбленный метод оказать им помощь у доктора один – усыпить, чтобы не мучались. Ловянникова вводит в драматический спектакль прием театра кукол – актеры-хозяева ведут питомцев-кукол. Единственным животным, представленным и живым актером и куклой одновременно, становится главная героиня кошка Томасина (Евгения Белобородова). Томасина является любимицей девочки Мэри и самым близким ее другом. История о дружбе девочки и кошки оборачивается настоящей трагедией, когда с кошкой случается непоправимая беда. Начиная с этого момента спектакль становится тренажером для «мышцы эмпатии». Приемы, заявленные в эскизе, такие как работа драматических актеров в живом плане и параллельно с этим ведение кукол, оказались весьма удачными и органично вписались в пространство большой сцены. Хотя лично у меня было опасение, что этот камерный эскиз на расстоянии вытянутой руки, где плюшевая кошка в руках актрисы видна как на ладони, может потерять свое обаяние. Однако же этого не случилось, и уютная и теплая атмосфера спектакля полноценно ощущается и в большом зале.

За этой простенькой историей, рассказываемой со сцены для детей, кроется большой пласт сложного разговора о морально-нравственных основах любого общества. Со сцены с нами говорят о человеческом умении сострадать и понимать другого, об ответственности за свои поступки, особенно по отношению к животным. Тема человечности как базовой ценности в целом, а конкретно гуманного отношения к животными – одна из ключевых в спектакле. Тем важнее видеть ее на сцене, ведь о различных ее аспектах мало говорят. О таких, например, как идея отказа от давних традиций цирка с животными, в современном обществе до сих пор нет четкого консенсуса на этот счет. А значит, тему эту вообще стараются не выносить в публичное поле обсуждения, замалчивают. В «Томасине» же мы видим пример того, как такие сложные темы, наряду с темой смерти и потери близкого любимого животного, умело, тонко, деликатно артикулируются и режиссерское высказывание с понятным посылом доносятся до сердец юных зрителей. Само приглашение к диалогу на такие сложные темы по средствам художественного высказывания с большой сцены – редкое сокровище в современном театре для детей. При этом Ловянникова в своем спектакле отнюдь не морализаторствует, не давит и не манипулирует детским восприятием, поскольку для тех, кто не захочет вдумываться или просто в силу возраста еще не готов к этому – это будет просто красивый динамичный спектакль с прекрасными актерскими работами, обаятельными куклами, захватывающими трюками, ходулистами, погонями, а также обязательным счастливым концом.