Дмитрий Войдак: «Мне нравится, что театры обращают на подростков больше внимания»

Дмитрий Войдак уже больше 12 лет совмещает две больших роли – он и актер Омского театра кукол «Арлекин», и автор пьес для детей, которые ставят по всей России. Правда, драматургом Дмитрий себя не считает – несмотря на победы в «Евразии» и других конкурсах, предпочитает называть себя сказочником. Какие новые сюжеты интересуют сказочника-Дмитрия сегодня, чему Войдак-автор и Войдак-актер учат друг друга, чем живет сегодня омский «Арлекин»? Расспросили обо всем для «Недоросля».   

Недоросль: Драматург для театра кукол – это отдельная профессия? Насколько особенны пьесы для театров кукол?

Войдак: Мне сложно давать рекомендации, поскольку сам себя считаю больше сказочником, чем драматургом. Я сочиняю сказочные сюжеты, литературных институтов не оканчивал. Пишу, как слышу, как чувствую, а теорий и правил не знаю. Но и пьес своих никому не навязываю, рассылок по театрам не делаю. Хотя, признаться, один раз все же было: разослал адрес сайта, где лежат мои тексты. А так театры их сами где-то находят, мне приятно. Если вернуться к театру кукол, то, конечно, всегда лучше быть профессионалом, в любой сфере. А то режиссеры сами часто грешат инсценировками. У кого-то они хорошо выходят, но многие просто расписывают сказку на диалоги, не замечая, что иногда они получаются скучными или косноязычными. 

Недоросль: Насколько Войдак-актер влияет на Войдака-автора? И не мешают ли они друг другу?

Войдак: Расскажу, как Дмитрий-автор помог Дмитрию-актеру. Все артисты, и я в том числе,  частенько занимаются «словоблудием» на сцене, что называется «несут отсебятину», добавляют свои слова, вроде как импровизируют, «улучшают» текст автора. Когда я сам стал автором, то заметил, как меня раздражают подобные вещи в спектаклях по моим пьесам. Сразу какое то негодование: «Я же не это слово имел в виду, а то, оно мне было важно! И логическое ударение другое предполагал. Что ж вы, гады, делаете... смысл то меняется...». После этого я как актер стал уважительнее относиться к чужим текстам, меньше себе позволять баловства со словами.

Что касается Дмитрия-автора, то ему Дмитрий-актер тоже передал полезный опыт. Я знаю драматургов, которые болезненно относятся к сокращению текста. Борются за каждое слово. А я отношусь спокойно. Как актер понимаю, весь текст никогда не сказать, не уложить в спектакль, приходится от чего-то отказываться. Даже хорошо, если слово можно заменить действием, для театра кукол это более выгодно. Так что я взял и из той, и из другой профессии. Сотрудничество пошло мне на пользу и как драматургу-сказочнику, и как актеру.

Недоросль: Что может предложить подросткам современный театр кукол?

Войдак: В наше время уже, наверное, неправильно говорить о театре кукол, как чисто о кукольном или детском театре, слишком много синтетических спектаклей. Современный театр, и театр кукол в частности, поворачивается в сторону подростков. Ему важны узнаваемые пласты жизни. Сейчас болезненная тема в драматургии – буллинг, ситуация непонимания, когда ребенок становится изгоем в обществе и в своей семье. Многие театры обращаются к современной драматургии, чтобы привлечь зрителей, кому эта тема знакома, интересна, актуальна. Буквально в конце февраля у нас в Омске в «Арлекине» начнутся репетиции спектакля «Скеллиг» по одноименной повести Дэвида Алмонда – современного английского автора, пишущего в жанре фантастического реализма. Ставить  будет известный режиссер Александр Янушкевич. Очень жду его приезда. 

Недоросль: Омский театр «Арлекин» – один из самых известных театров кукол в России. Чем он живет сегодня?

Войдак: После карантина из-за коронавируса мы вернулись на работу только в начале августа. Режиссер из Тюмени Антон Нестеренко поставил новый спектакль «Любопытный слоненок» Киплинга. Кстати, инсценировку писал я. Потом выпустили сказку по мотивам «Белоснежки и семи гномов». Театр живет, зритель приходит. Залы, конечно, из-за ограничений заняты не более чем на 50%. Нам из-за пустых мест грустно и обидно, но мы понимаем, что на самом деле в театре аншлаг.

Недоросль: Недавно волей обстоятельств в театре появился новый директор. Это не изменило жизнь «Арлекина»?

Войдак: Директором стала Татьяна Николаевна Канащук. Она уже давно в «Арлекине», была главным администратором, все предыдущие планы, проекты, успехи, достижения осуществлялись при ее непосредственном участии, так что глобальных поворотов и резких перемен не ждем, движемся в прежнем направлении. 

Чаще всего ставят пьесу «Придет серенький волчок»

Недоросль: Каких премьер по вашим пьесам ждать в ближайшее время?

Войдак: В марте в Серовском драмтеатре начнутся репетиции «Богатыря Степана Ромашкина». Сейчас я пишу пьесу для Новосибирского театра кукол. Заказ Роскомнадзора. Они попросили историю о безопасности в интернете. Рабочий вариант пока «Game over: Атака Темного Бота». Это такой вирус, он хочет оцифровать, переформатировать людей, завладев их персональными данными и заменив их высокотехнологичными роботами. Ведь человек в цифровой реальности – просто цепочка цифр, расположенных в определенном порядке, поэтому перецифровать можно кого угодно в кого угодно. Этим вирус и занимается.

Кстати, это не первая за последнее время пьеса, связанная с компьютерной реальностью. Недавно написал для Красноярского театра текст «Есть ли жизнь в оффлайне». Это такой мюзикл об интернет-зависимости, о том, как люди пропадают в интернете и перестают общаться вживую. Есть у меня и абсолютно не коммерческие истории: пишу для детских коллективов. В одной московской студии ставили две моих сказки, теперь ждут, когда я напишу по их просьбе пьесу. В Омске адаптирую для инклюзивного театра, где занимаются «солнечные» детишки, «Снежную королеву». Работы с текстами мне хватает. Иногда уже хочется отдохнуть, какое-то время ничего не писать. 

Недоросль: Какую из ваших пьес ставят чаще всего?

Войдак: Конечно, лидер – «Придет серенький волчок». Ее ставили в Томске, в Костроме, в Балашихе, в Тамбове, в Тыве, в Биробиджане, вроде как в Петрозаводске планировали. Это такая автобиографичная сказка для самых маленьких, где взрослый дядя Дима вспоминает свое детство и рассказывает о своей встрече с волчком из известной колыбельной. Еще популярны «Маленький Дед Мороз» (при всей «кукольности», ее почему-то больше замечают ТЮЗы) и «Богатырь Степан Ромашкин». Пьесу ставили в Тюмени, в двух театрах в Барнауле, в Новоуральске, она участвовала в читках, побеждала в конкурсах, лабораториях. На одном семинаре драматургов ее критиковали, что она не настолько острая, как современные пьесы. Но я считаю, у ребенка даже мелкая, с точки зрения взрослых, проблема может вызвать большие эмоции, стать для него настоящей трагедией. 

Недоросль: Есть ли среди ваших пьес недооцененные, незамеченные театрами?

Войдак: Пьесу «Когда танцуют звезды» ставили только один раз, в Дзержинском театре кукол. Она милая, про Эльфика, который увидел, как падает звезда, и решил помочь ей взлететь на небо. А другие зверюшки не верили, что такое возможно. Впрочем, их вообще интересовали не звезды, их привлекали более бытовые, приземленные вещи. 

Недоросль: Вы называли героев пьес в честь своих детей и проверяли на них новые тексты. Дети растут, как они сегодня влияют на ваши истории?

Войдак: Сын уже вырос, ему 16 лет. Больше героев Степанами не называю. Хотя, когда я начинал писать, у меня в трех сказках мальчиков так звали. Недавно обращался к нему за помощью – когда писал пьесу «Есть ли жизнь в оффлайне», сын меня консультировал на предмет молодежного, компьютерного сленга, подсказывал, какие слова сегодня в моде у подростков. В целом к театру он относится спокойно, больше спортсмен – занимается фехтованием, получил разряд КМС, увлекся электрогитарой, любит музыку.

Дочке девять лет. Не могу сказать, что она знает мои пьесы. Перед сном я ей читаю хорошую детскую литературу, конкретно сейчас «Муми-троллей». А пьесы... ну не знаю... перестал читать. Получилось, отстранил детей от своей работы. Сейчас пишу для себя, по заказу театров. Возможно дети растут, а я топчусь на одном месте, им и неинтересно…

Недоросль: Какой вы самокритичный!

Войдак: Хотя осенью я написал инсценировку по сказке Андрея Усачева «Умная собачка Соня». Мы общались с Андреем Алексеевичем, и он очень хорошо отозвался о моей работе. Отметил, что обычно ему присылают инсценировки, где текст просто разложен на актеров, а мне удалось больше, в моей пьесе появился другой юмор, отношения… И он предложил, разрешил мне сделать инсценировку другой своей истории, про Дедморозовку. Пока некогда, но обязательно напишу. Такая похвала очень приятна – это значимый для меня детский автор, классик, здорово услышать от него слова одобрения. Может, все-таки и расту, незаметно для себя, прогресс есть. 

Всегда умел сокращать тексты

Недоросль: Раньше вы говорили, что не собираетесь писать для взрослых, но потом победили в конкурсе мини-инсценировок пьес Шекспира театра «Тень». 

Войдак: Сложно назвать ту историю пьесами для взрослых. Сокращать я умею – еще со школы отлично выбирал главные мысли из параграфов. И здесь из пьес вычленил самое необходимое. Но меня как автора там минимум, я просто вырезал «все ненужное» из Шекспира. Театр «Тень» тогда организовал всероссийский конкурс сокращений пьес для своего проекта «КукКафе у Шекспира», мой «Отелло» стал победителем. В итоге для проекта выбрали 16 пьес, из них семь было моих. Так я познакомился с театром «Тень», и мы начали сотрудничать, я написал свою версию «Любви к трем апельсинам», Илья Маркович пригласил и поставить этот спектакль. Это был мой единственный режиссерский опыт. Потом был проект «Театр воображения», где я написал тексты песен к спектаклю «Голый король». 

Недоросль: Какова судьба проекта «Мировая классика за полтора часика»? 

Войдак: Это история, рожденная самоизоляцией. Во время карантина надо было заполнять эфир, я взял сокращения Шекспира, других известных авторов и оформил их в литературную  программу, передавал смысл произведения за 2-3 минуты. Всегда, правда, говорил зрителям, чтоб читали классику в оригинале, что у меня лишь шутливый взгляд на текст, по нему не появится полного представления о перипетиях и героях. Проект мне понравился, я думал сократить еще Мольера и Брехта, перейти на наших классиков. Но потом самоизоляция закончилась, теперь у нас много работы в театре. Проект отложили, не знаю, на время или навсегда. 

Недоросль: Какие у вас есть критерии современного спектакля для детей?

Войдак: Моя проблема в том, что я вижу не так уж много чужих спектаклей. Да, мы все поздравляем друг друга с премьерами в интернете, но нет возможности ездить в другие города, а смотреть спектакли по видео я не люблю. Могу говорить только про наш театр. Мне нравится, что мы обратили свое внимание на подростков. Сегодня молодежь активна, проявляет свою гражданскую позицию, ее волнует много проблем. Хорошо, что театр стремится их озвучить и показать, что мы не забываем о подростках, о молодежи, что мы с ними вместе.