Плейлист

В спектаклях Данилы Чащина запоминается музыка: это песни, любимые и понятные подросткам. Они не просто сопровождают действие, а договаривают своими текстами и ритмами то, что осталось за скобками, расшифровывают решение материала. Они простые, как эмодзи, которые тоже любимы режиссером. Взгляд Чащина на юных героев – взгляд молодого человека, одновременно еще сочувствующий, но уже ироничный по отношению к тинейджерам.

АукцЫон «День победы» / спектакль «Альма и Брут» в ЦИМе

В «Альме и Бруте» в ЦИМе финалом части «Брут» становится видеоклип. История девочки и собаки в концентрационном лагере, поставленная по произведению Людвика Ашкенази, рассказывается до конца. На экране – современный пейзаж, увиденный глазами собаки. Ч/б трансляция проецируется на стерильную стену белой комнаты ЦИМа. Главная героиня, вопреки литературному первоисточнику, сама останавливает ход своей короткой жизни, освобождая Брута, когда-то домашнего любимца, а ныне служебного пса, от страшной обязанности. Трагическая история отношений маленького человека и собаки, разыгранная с остранением двумя актерами – это история победы каждого персонажа. Оба делают неимоверное усилие над собой, выигрывая в неравной схватке с природой. Финальная песня – недлинные слова самоопределения и самоответственности. Яркий музыкальный текст, сравнимый с бегом.

Wolfenstein «Крылатые качели»/ спектакль «Смерть и чипсы» в театре «Практика»

Малая сцена театра «Практика» дополнена многочисленными зелеными надписями «Выход». Все они фальшивые, кроме одного, да и тот, когда необходим, оказывается закрыт для персонажей. Выхода в спектакле о суициде тинейджеров нет. «Оne way» – белым по черному написано на футболке персонажа, а под надписью – стрелка, показывающая в противоположные стороны. Щелчок, еще щелчок, еще. Селфи, селфи, выстрел. Цельная постановка, состоящая из клипов, где есть место важным монологам – они произносятся не только на крупном плане, но и в контровом свете или даже под столом. От этого цена слова возрастает. Молодой человек забирается в деревянный гроб вместо прогулки или ищет безопасное место в ночном лесу. «Ожидание vs реальность» – делают мемы в подобных случаях.

Режиссер с помощью драматурга Юлии Поспеловой и с подсказки рассказов Леонида Андреева говорит о современном подростке и его попытке оправдать жизнь. Розовый леденец на палочке и вспенившаяся от напряженного потряхивания в бутылке кола выглядят одновременно по-детски и порочно. В мусорные пакеты летят бумажные стаканчики с именами и люди, этими именами названные. «Смерть и чипсы» – это спектакль-коктейль, состоящий из противоположностей, легким театральным языком говорящий о невыносимом. Текст песни «Крылатые качели» на мотив и с грассированием Rammstein «Mutter» завершает действие уверенным эффектом несопротивления материалов: взболтать, но не смешивать.



Вирус «Ну где же ручки» / эскиз «Мама, мне оторвало руку» на лаборатории «Детского weekend'а фестиваля "Золотая Маска"»

Танцевальная попса – в данном случае музыкальный постскриптум. Популярная песня играла фоном на поклонах после эскиза Чащина по пьесе Маши Конторович «Мама, мне оторвало руку» на Лаборатории современной драматургии для подростков программы Детский Weekend фестиваля «Золотая Маска». Девушка, в пример которой приводили Ника Вуйчича, решилась на селфи-травму в надежде стать популярной и любимой. Мать подшивает рукав всему гардеробу, а дочь наивно ждет приступов повышенного внимания со стороны одноклассников и друзей. Конечно, ожидания напрасны.

В этом аудиорешении не было никакого цинизма, а лишь здравое понимание уже взрослого человека, что никто тебя не полюбит, будь ты «хоть Кобейн, хоть Северус Снегг». Никто не заметит твоего отсутствия, не бросится к телефону или чату, «а будет танцевать». Впрочем, можно и не танцевать, а ручки с накаченными бицепсами отправить в виде эмодзи. Они присутствуют на экране в видеоарте Михаила Заиканова – окружают окровавленные античные статуи без рук. В присутствии бревенчатых качелей, придуманных художником Дмитрием Горбасом массивными и способными к полету одновременно, актеры иронично и по-доброму одним театральным штрихом передают нелегкую судьбу персонажей. Так пытается удержать равновесие в мизансцене «Любительницы абсента», словившей хайп год назад, подвыпившая тетя Света.

Мы «Возможно» / «Я есть» в Няганском ТЮЗе

«Я есть» – шесть пьес, написанных подростками во время проекта Class Act, проходившего в Няганском ТЮЗе. Три поставил Данил Чащин, три Сергей Чехов. Те, кто до этого видел другие спектакли этих режиссеров, безошибочно определят, что 1, 3 и 5 пьеса поставлены Чащиным. В них подростки смотрят в черный мир с помощью фонарика телефона – и это не луч света в темном царстве и не свет в конце тоннеля. Это просто свет фонарика телефона.

Иногда в этом мире появляется яркий красный. Например, это смешной красный мост, где встречается незадачливая пара подростков: девушка-гимнастка встает на мостик. А еще воздушные шарики с гелием, преимущественно красные, в руках старшеклассников играют роль алкоголя, который впервые пробует героиня. Высокие голоса актеров, вдохнувших гелий, рифмуются с пьяными беседами заплетающимся языком. Здесь можно посмеяться над тем, что влюбленный мальчик ниже своей партнерши, что очки им могут мешать во время поцелуя. Привычные комедийные приемы становятся только ярче от того, что подростки попадают в неловкую ситуацию впервые.

Валерий Леонтьев «Полет на дельтаплане» / «Молодость» в Тюменском драматическом театре

«Молодость» в Тюменском драматическом театре представляет историю персонажей «Месяца в деревне», оказавшихся обитателями совкового профилактория с рекреацией и анимацией. Конечно, этот спектакль не имеет отношения к подросткам, но к теме возраста он имеет отношение непосредственное. Делая Наталью Петровну и Ракитина заметно старше своих героев, режиссер оставляет их рядом с молодыми персонажами, чтобы те попытались угнаться за ними, сильными и страстными. В финале спектакля появляется мальчик Коля, которого обычно опускают, – его и в этом спектакле до сих пор не было. И вот тут понятно, что за этой молодостью точно не успеть, как ни беги.

Об этом знает и сам Чащин, говоря, что своего молодого зрителя, который стремительно меняется, надо знать. И для режиссера путь через плейлист в телефоне героя – самый короткий. Пока самый короткий. «Меж нами памяти туман, ты как во сне».