Недоросль: Успешность продюсера определяется помимо всего прочего разнообразием тем и совпадением их с запросами зрителей. Как новые сюжеты появляются у вас?
Литвинова: В Псковской области захожу как-то в лес недалеко от пушкинской усадьбы и думаю: надо что-то в лесу сделать. И тут вспоминаю, что в «Евгении Онегине» как раз был великолепный эпизод, где действие происходит в лесу: Татьяна , медведь, странные головы, «еще странней, еще чудней». И я подумала, что здесь Пушкин, может быть, это и придумал, а мы воплотим. Больше 50 лет в усадьбе и на могиле Пушкина во Пскове в день рождения поэта традиционно проходит пушкинский праздник. В этом году Департамент культуры Псковской области решил сделать реновацию праздника и при поддержке Росконцерта и Минкульта мы сделали очень большое мероприятие, посетителями которого стали 40 тысяч гостей. Это было грандиозное событие еще и потому, что последние годы от празднования дня рождения Пушкина немного отошли и мероприятие превратилось в праздник поэзии, на который приезжали поэты, читали друг другу свои стихи. Как программному директору «Дней пушкинской поэзии и культуры» мне хотелось изменить эту ситуацию и сделать так, чтобы вспомнили самого Пушкина и все, что с ним связано, а также чтобы появились специфические театральные форматы в духе уличного театра и перформанса.
Недоросль: Чем привлекателен для вас формат уличного театра?
Литвинова: Движение уличных театров в последние годы развивается семимильными шагами, сейчас эта мода дошла до регионов и они поняли ценность уличного праздника для города. Так же, как мы создаем атмосферу в особняке на Пушечной, уличный фестиваль создает атмосферу в городе. Если в каком-то городе растет напряжение или недовольство, люди чем-то возмущены, надо запустить туда уличный театр, сказать: «у нас просто фестиваль», и все расслабятся и почувствуют радость и вкус жизни. На эти два-три фестивальных дня город преобразуется совершенно. Уличные артисты вовлекают горожан в свою легкую жизнь и в этом их задача. Уличный театр про единение горожан, когда люди начинают знакомиться друг с другом. Это абсолютно другой театр, который нам немного непривычен. Это своя философия, свои правила и своя история. На «Тавриде» был заезд, посвященный уличному театру и цирку, на Всероссийском форуме театральных менеджеров тоже была секция уличный театр, то есть он становится важной частью культурного процесса. И хотя он не монетизируется и его очень сложно с государственной точки зрения куда-то включить, города и регионы становятся заказчиками для уличных фестивалей, и это очень приятно.
Недоросль: Вы представляли, как должен выглядеть спектакль в усадьбе Пушкина?
Литвинова: Мне важно было, чтобы гости, приехавшие на пушкинский праздник, погружались в легкую атмосферу пушкинского юмора. Школьная программа в нас настолько засела, что нам кажется, что Пушкин где-то далеко от нас. Мало кто после школы перечитывает его произведения, но в усадьбе к нему совсем другое отношение, экскурсоводы рассказывают: «Вот здесь он гулял, здесь пил, а так он сбегал из своей ссылки». И начинаешь понимать, что он абсолютно нормальный человек. Если перечитать, например, «Руслана и Людмилу» понимаешь, что это абсолютно взрослая эротическая история, я бы даже сказала, сценарий сериала. Сцена между Моцартом и Сальери тоже могла быть разыграна и случиться сейчас.
Недоросль: Почему возникла идея сделать спектакль про «Сон Татьяны»?
Литвинова: Когда мы выбирали спектакль для нашего праздника, мы хотели взять именно атмосферный эпизод и еще стояла задача, чтобы сюжет сочетался с конкретным пространством: лесом у Ганибалова пруда. В усадьбе есть часть благоустроенная, а есть лесная, а там огромные, очень красивые сосны. Туда мало кто из посетителей доходит. Я сказала директору музея-заповедника, что у нас будет представление в этой локации, и он выразила больше сомнение, что зрители пойдут в лес, а не останутся на поляне. Но когда при поддержке Департамента культуры Псковской области и Росконцерта мы выпустили первую уличную версию «Сна Татьяны», чтобы посмотреть спектакль, стояла очередь и количество желающих не иссякало. Весь спектакль построен на сцене гадания из пятой главы «Евгения Онегина», в которой возникают странные и непонятные чудовища, и вслед за Татьяной зритель попадает в лес, затем садится за этот стол, где сидела Татьяна, и так далее. Получился иммерсивный, прекрасный, странный спектакль именно в стиле Этель Иошпа.
Недоросль: «Сон Татьяны» будет идти в Москонцерте на Пушечной, значит ли это, что он полностью трансформировался из уличного спектакля в усадебный?
Литвинова: Я хочу, чтобы уличный формат спектакля тоже остался жить, и надеюсь, что музыканты Москонцерта и Хоровой театр Певзнера будут с нами, когда театр « Трикстер» станет показывать его на уличных фестивалях. Но сейчас мне особенно радостно, что на Пушечной у нас появилась своя постановка, что это наш собственный проект в Москонцерте, и в нем участвуют сразу несколько коллективов.
Недоросль: Спектакль сильно изменился по сравнению с тем, что было показано в усадьбе?
Литвинова: Да, конечно. Некоторое время мы думали, как вписать спектакль в пространство особняка. Сначала нам было очень сложно оторваться от интерьера усадьбы и от леса, но мы подумали: а зато в прекрасном особняке на Пушечной можно перемещаться из зала в зал и даже выключить свет. Так возникла идея переформатировать «Сон» в более музыкальную историю, поскольку у нас есть музыкальные коллективы и Хоровой театр Певзнера и Петр Айду. В итоге у нас задействовано больше 30 артистов и примерно столько же зрителей. Этель размышляла, закрывать ли люстры, а я понимала, что вся эта красивая барочная лепнина, эти хрустальные люстры должны быть здесь, даже если и смотрятся немного странно. Сидит няня среди осин на травке и тут же висит хрустальная люстра, это добавляет колорита. В этом и есть задача сложносочиненного спектакля такого плана: его можно делать только в таких атмосферных местах, как наша Пушечная. В театральный зал его невозможно перенести, поскольку главная задача – именно погружение в атмосферу, которую создают детали: странные звуки, странные люди, странные отрывки из писем и воспоминаний. То, что мы сегодня видим, это театр художника. Этель – ученица Дмитрия Крымова, она чувствует театр изнутри и может создавать его везде: хоть на поляне, хоть в особняке на Пушечной. И это именно то, что мне хотелось сделать.
Недоросль: Это ваша первая совместная работа с Этель Иошпа?
Литвинова: Мы вместе учились в киношколе, а работали вместе только один раз, когда делали мероприятие в стиле хэллоуина для Европейской гимназии, где учатся мои дети. Все происходило в Доме архитектора в Гранатном переулке – и Этель совершенно преобразила этот прекрасный особняк со странными лестницами, готическим фойе, там возникла страшная атмосфера: черные птицы, черные деревья. Иногда листаю фотографии того праздника, и понимаю, что получилось очень атмосферно, хотя это совершенная каша из топора, для которой понадобился всего лишь картон, ветки, дым, чуть-чуть света и ничего больше. Сейчас на «Сон Татьяны» мы получили грант Российского фонда культуры, нас поддержали Москонцерт и Департамент культуры псковской области, возможностей было значительно больше.
Недоросль: Почему между первыми показами такой большой промежуток?
Литвинова: Это довольно сложный спектакль, мы показали его четыре раза, и он все время меняется по таймингу и перестановкам, потому что здесь непростая схема перемещения и в некоторые моменты становится ясно, что зритель не успевает оказаться в нужном месте в нужный момент. Мы делим зрителей на группы и они должны перейти из одной локации в другую, четко по сигналу переместиться, не застрять нигде, не заскучать в ожидании другой группы. Эта логистика требует оттачивания и это невозможно сделать без зрителя. Для этого мы провели сейчас в декабре четыре благотворительных премьерных показа для студентов и школьников московской международной киношколы и подростков из хосписа, для которых мы тоже играем часть спектаклей.
Недоросль: Такого рода экспериментальные постановки делали в 1970-е годы, и вот в наше время это снова можно увидеть.
Литвинова: Жанр иммерсионного спектакля довольно популярный сейчас, он развивается, у него есть будущее, но довольно сложно сделать так, чтобы спектакли соответствовали помещению.
Недоросль: В этом спектакле вы заявлены как продюсер, насколько вы влияли на процесс создания спектакля?
Литвинова: Что касается самой постановки, то моя роль невелика, я понимала, что надо сделать «Сон Татьяны» и поставить его должна Этель, потому что она мастер таких дел. Этель собрала команду. И больше в их творчество я не вмешивалась, моя задача как продюсера им только всячески помогать.
Недоросль: Кто-то ещё из постановочной команды открылся по-новому в этой работе?
Литвинова: Соавтор Этель – Алена Смирницкая, она же играет в спектакле Пушкина, она же как хореограф работала с артистами-перформерами и солистами театра Певзнера. Все хореографические сцены выстраивала она, и я видела, с каким удовольствием все работали над этим проектом. Поначалу все казалось неожиданным и странным: «Как это нам под столом сидеть, двигать чашки или ходить с большой головой, надеть платье из бумаги?» Это исполнители, которые привыкли петь в красивых платьях у рояля, а здесь совсем другие задачи, здесь зритель, с которым нужно очень близко взаимодействовать и такой опыт был не у всех артистов. Спектакль начинается сценой, когда зрители собираются, это активная, подвижная, моя любимая сцена, где всех встречают, чаем угощают, танцуют. И я вижу, как с каждым спектаклем артистам становятся веселее и вот этот напряг оперного артиста уходит и действие превращается в легкую игру.
Недоросль: Главные роли исполняют тоже солисты Хорового театра?
Литвинова: Татьяну, Медведя, Пушкина исполняют приглашенные артисты. Арину Родионовну играет Катя Поспелова - лучший либреттист России. Она же написала тексты, которые звучат в спектакле. Это абсолютно импровизационная сцена, где няня гадает зрителям, которые зашли к ней в лесок, на томике Пушкина. Сцена прекрасная, Катю можно слушать бесконечно, это очень смешно.
Проект реализован при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Грант предоставлен ООГО "Российский фонд культуры".
Материал подготовила Светлана Потемкина
Фото Алексея Яковлева