В 2014 году среди номинантов Национальной театральной премии «Золотая Маска», возможно, неожиданно, но справедливо оказался спектакль «Снежная королева» Красноярского ТЮЗа (режиссер – Роман Феодори, художник – Даниил Ахмедов, композитор – Евгения Терехина) – уникальный случай, когда постановка для детей регионального «ведомственного детского театра» на равных соревновалась в «большой форме» с «Коварством и любовью» Льва Додина и «Евгением Онегиным» Римаса Туминаса.
Подобное повторится уже спустя два года со спектаклем этого же театра «Алиsа», который возьмет реванш в виде специального приза жюри, но это будет авторский театр в первую очередь художника Ахмедова. В «Снежной королеве» отрицательная заглавная героиня еще летала по старинке на тросах, а северное сияние было сыграно с помощью зеркал, тролли передвигались на джамперах, а в роли Серверного оленя выступал молодой актер на мотоцикле. Но тогда спектакль Романа Феодори доказал, что постановка на большой сцене может быть одновременно волшебной и умной. До этого единственным убедительным положительным аргументом в дискуссии об утренниках в огромных залах засчитывалось «Счастье» Андрея Могучего в Александринском театре.
Смысл у Феодори не равен морализаторству, как это часто и запросто бывает в спектаклях для детей, хотя Герда и спасается, и спасает молитвой. Режиссер дает пример не в смысле образца, а как вариант сострадания, которое может быть вознаграждено, и вера лишь один из путей. Лицо замерзающего Кая, проецируемое над сценой, преследует героиню и зрителей на протяжении почти всего спектакля, крупный план его молящих глаз каждый раз двигает девочку на непосильные подвиги. Возможно, Кай счастлив в своем заблуждении, важно, что для Герды он нуждается в помощи. Наташа Розанова смогла поставить свою роль в сказке Андерсена в ряд сильных характеров мирового репертуара. При этом настойчивость ее персонажа имеет и обратную сторону – это занудство, с которым при виде первого встречного она каждый раз рассказывает свою историю с самого начала. И так находит поддержку.
В «Алиse» впервые появилась волшебная машина, которая позволила заглавной героине летать над изумленной публикой, среди которой было много взрослых, пришедших без детей, хотя спектакль шел утром с возрастным маркером «6+» на афише. Для них, как и для Алисы – это спектакль об ушедшем детстве, которое при этом (как ни парадоксально) навсегда остается с человеком. Безмолвные диалоги женщины и девочки (мы часто видим на сцене обе ее ипостаси) с настигшими ее чудесами и странными персонажами, полувидениями-полуклоунами, полны как почти цирковой радости с летящими в зал огромными шарами, так и лирической грусти, которую часто можно угадать за набеленными лицами. «Алиsа» - редкий пример визуального театра, когда даже фойе преображается, превращаясь в огромный парад инсталляций, когда зрители заглядывают в шкаф или проходят под огромным стеклянным столом.
Актрисе Елене Кайзер в очередной раз досталась заглавная роль, также предполагающая молчаливые полеты. Но в «Алиsе» не только техника сцены вышла на новый уровень. Стройная, острая в каких-то своих движениях и оценках Кайзер дарит своим героиням красоту, которую те могут использовать по своей прихоти. Снежная Королева зло завораживает-привораживает, Алиса наивно обезоруживает своей готовностью у чудесам, школьница Шмакова в «Чучеле» диктует моду на розовое, королева Гвендолин в одноименном спектакле убедительна как в хитрости, выдающей себя за глупость, так и в искренней заботе о близких.
Последние две роли сыграны в спектаклях Полины Стружковой. Феодори щедро приглашает коллег на постановку, многие из которых приходят в театр с помощь регулярной лаборатории «Вешалка», через пробы и эскизы. Все они молоды и знают, что театр для детей – это нечто большее, чем иллюстрация или пересказ известной сказки, сопровождающаяся бессмысленным весельем.
Полина Стружкова представляет «Чучело» как эксперимент взрослых, пытающихся понять подростков, оказаться в их шкуре. Так снимается недоумение, почему опытные актеры играют школьников. И в этом видится продолжение «Подростка с правого берега» Романа Феодори - так назывался документальный спектакль с возрастной маркировкой «18+», поставленный в 2012 году. Да, там была нецензурная лексика, но по-другому эти ребята не разговаривают: правый берег в Красноярске – район признанный неблагополучным, но именно там и работает ТЮЗ. Сидящий на поворотном кругу зритель двигался, обнаруживая вокруг себя реальных соседей по району, ставших театральными персонажами. Такая встреча вряд ли была приятной, но точно необходимой, театр познакомился со своей потенциальной аудиторией. Круг был замкнутым, путь театра в дальнейшем – открытым. Спустя несколько лет появилось «Чучело».
Стружкова, обращаясь к повести Железникова, которая вряд ли может что-то сказать о современных тинэйджерах, сама нарушает чистоту заявленного эксперимента. Зрителю предлагают вглядеться не в наступающее поколение, а в неких школьников, говорящих на языке 70—годов прошлого века, и получается историческое исследование или погружение в подростковое сообщество вообще. «Чучело» - спектакль на большой сцене, и это пространство ничуть не мешает открытому диалогу с залом, когда в какой-то момент персонажи и зрители перемешиваются в креслах партера. Тогда это называлось травлей, сегодня буллингом. Причины и обстоятельства – разные, способы те же.
В постановке сказки Стружкова не менее вдумчива, хотя и здесь берется не за новый литературный материал. В ее «Королеве Гвендолин» - варианте истории Румпельштильцхена, написанной в стихах Ханной Дарзи - ощущается тяжесть строчек и легкость рифм. Это позволяет Савве Ревичу в роли Тролля не только в тексте, но и в паузах продемонстрировать шекспировские страсти, когда финал жизни отрицательного героя не может не вызвать сочувствие. Помогает ему распахнутое пространство Елены Турчаниновой, в котором центр внимания перемещается вслед за актером, занимает ли он видимый центр композиции или прячется у кулисы. Зрители тоже сидят на сцене, имея возможность увидеть все в подробностях.
В Красноярском ТЮЗе умеют разговаривать с аудиторией не только во время многочисленных встреч и лабораторий, но и на спектаклях, вне прямого диалога. В труппе есть Елена Половинкина – редкая не только актриса, рассказчица. Именно она начинает и комментирует действие в «Снежной королеве», играя одну из ворон-ведущих. Она целиком читает «Девочку со спичками», которая в «Стойком оловянном солдатике» режиссера Ивана Орлова предваряет основной сюжет. Заслушаешься. Одетые в цветные толстовки молодые актеры погружаются в трагическую историю со вниманием, и в свою очередь представляют детям другую, вынесенную в название сказку Андерсена. Они разыгрывают ее как историю первого в жизни рассказчиков любовного треугольника, который они разрешают с помощью игры в солдатика, балерину и тролля. Их нехитрый реквизит – картонные коробки - в отсутствии декораций производят особое впечатление, превращаясь во что-то неожиданное то с помощью накинутых на них одеял, то видеопроекции.
Сегодня основные ньсмейкеры театра - Феодори-Ахмедов-Терехина - взяли паузу в постановке феерий. Работа над ними ничуть не менее затратна (речь не о финансах), чем над другими масштабными спектаклями, к тому же надо сохранить эффект неожиданности, что с каждым новым шагом в этом направлении все сложнее. Кроме того, это шанс коллегам по цеху попробовать свои силы на большой сцене в отсутствии сильных и пока, кажется, единственных конкурентов в лице выше названноного трио. Репертуар же Красноярского ТЮЗа в это время пополняется мюзиклом «Биндюжник и король» (лауреат «Золотой Маски» в двух номинациях), новым взглядом на «Пера Гюнта» и экзистенциальной драмой «Мухи» в постановке Феодори, но это уже сюжет для другого рассказа.
Красноярский ТЮЗ – это театр Романа Феодори. В том же смысле как РАМТ – это театр Алексея Бородина, но совсем не в том, как СТИ – театр Сергея Женовача. Феодори отвечает за театр, но не делает его театром одного режиссера.