«Скорость и самоуважение» – это так хорошо сказано, что могло бы быть и девизом самого фестиваля.
После того, как из-за пандемии были отменены показы в апреле, оргкомитет начал готовиться к проведению мероприятия в сентябре, но… Власти Петербурга продлили запрет на проведение массовых мероприятий за несколько недель до начала фестиваля. Тем не менее, «Арлекин» состоялся, и провели его очень достойно: сами спектакли вживую показывали только для жюри, а для зрителей, которые вынуждены были во второй раз сдать билеты, экстренно впервые за историю смотра организовали онлайн-показы.
«Скорость и самоуважение». Да. Скорость в реорганизации формата, самоуважение в том, как это было сделано. В итоге «Арлекин» даже выиграл – вместо 30-50 зрителей (большинство спектаклей были камерными) на каждом мероприятии было больше тысячи человек онлайн! Это особенно важно, потому что программа была очень актуальной. Основной темой стал театр для подростков. Ей же был посвящен двухдневный образовательный семинар.
Что касается спектаклей, то два из них были сделаны для подростков самими подростками. Первый – «Одиссея2К19» (режиссер Дмитрий Крестьянкин. Проект «Театральный дом» благотворительного фонда «Подари мне крылья» и Социально-художественного театра, Санкт-Петербург) – открывал фестиваль. Этот спектакль создавался по мотивам известного эпоса воспитанниками детских домов. История про Одиссея, который пытается вернуться на родину, переплелась на сцене с реальными рассказами подростков и получила новые смыслы. На сцене не было одного Одиссея, им, по сути, становился каждый.
Второй спектакль про подростков, сделанный подростками, закрывал «Арлекин». Это был «Включаю звук выключаю мир» (Режиссер Иван Куркин. Детский лагерь «Нить Ариадны», Санкт-Петербург). И он, как и «Одиссея2К19», был построен на реальных историях подростков, которые тоже, как и ребята из Одиссеи, куда-то бегут, правда уже не физически уходят из дома или хотят туда прибежать, а мысленно, с помощью музыки. У обоих спектаклей минималистичное оформление, почти всегда пустая сцена, чтобы не отвлекать нас от главного – от историй. И это позволяет стать чуть ближе к тем непонятным странным подросткам, которых мы видим на улице и которые живут рядом с нами.
В создании спектакля внеконкурсной программы «Про мат» (режиссер Иван Куркин. Мастерская современного театра, Санкт-Петербург) тоже принимали участие подростки – давали видеоинтервью, которые транслируются перед началом основного действия. Некоторые из них потом выходили на сцену, чтобы ответить на вопросы, оставленные режиссером в конверте на столе. Но наравне с тинейджерами участниками действия оказались и взрослые. Постановочная команда предлагала взрослым зрителям ответить прямо в зале, ногами, разойдясь по разным углам сцены, на вопросы о мате: как часто вы ругаетесь матом, наказывали ли вас когда-нибудь за это, допустимо ли ругаться подросткам, а женщинам? А потом коротко пояснить свой выбор. В результате спектакль создавал не метафорический диалог между подростками и взрослыми, а самый настоящий, физический.
Диалога с подростками пытались достигнуть режиссеры и других спектаклей «Арлекина», правда, использовали для этого более консервативные методы – в частности, выбирали для постановки современные тексты.
Один из таких примеров – спектакль «Wonder boy» (режиссер Максим Соколов. Молодежный театр Алтая им. В. С. Золотухина, Барнаул) по знаменитому роману Ракель Паласио «Чудо». Главный герой – 11-летний Август с редким генетическим заболеванием, из-за которого у него обезображено лицо. По сюжету мальчик впервые идет в школу, где сталкивается с насмешками и издевательствами. В спектакле Максима Соколова искаженная внешность изображается с помощью картонной коробки на голове героя. Это сразу же обособляет его от остальных – он просто другой, не столь важно, по какому именно признаку. Но в результате Август становится катализатором для внутренних изменений других школьников. Как герой популярной подростковой игры Майнкрафт, в которую вместе с другом играет в спектакле Август, он несет добро в этот мир, учит нас быть терпимее к тем, кто не такой, как мы.
Кроме темы буллинга режиссеры в спектаклях этого фестиваля касались и темы развода родителей, детского одиночества, темы смерти близких, темы войны и репрессий.
О последних рассказывал спектакль «Дети ворона» (режиссер Екатерина Корабельник. Центр поддержки культурных инициатив «Арт-Проект», Центр им. Вс. Мейерхольда, Москва). История брата и сестры, у которых за две ночи пропадают папа и мама, получила специальную премию жюри «За разговор с детьми о судьбе детей в тяжелейшие периоды отечественной истории». Фантасмагоричный окружающий мир, где любого человека ни за что ни про что может утащить ворон, где у стен (в прямом смысле) есть глаза и уши – этот мир изображен с помощью черно-белой анимации, как нельзя лучше отражающей тревожное настроение истории. Неспроста жюри за видеоконтент наградило художника спектакля Михаила Заиканова.
О важности памяти – спектакль «Дом с башенкой» РАМТа (режиссер Екатерина Половцева. Российский академический молодежный театр, Москва). Главный герой – фотограф, работает в ателье, но в лицах клиентов – робкого мужчины, стесняющейся женщины – он видит людей из своего военного прошлого, когда он был ребенком, а его больная мать нуждалась в помощи.
Помнить тех, кого нет с нами, очень важно. Спектакль «А рыбы спят?» об этом представило новгородское содружество актеров КАРМА и режиссер Александр Ряписов. Главная героиня здесь вспоминает о своем умершем маленьком брате. На глазах у зрителей она рассказывает про его последние дни, про реакцию родителей на его смерть, про то, как прошли похороны... В помощь актрисе – видеоряд с рисунками возможных смертей и большой стул как символ того, что все мы маленькие, когда речь заходит о Потере.
Сталкивается с утратой близкого человека и герой моноспектакля «Вафельное сердце» (режиссер Иван Пачин. Творческое объединение 9, Центр им. Вс. Мейерхольда, Москва). Егор Строков, который сыграл в инсценировке романа Марии Парр мальчика Трилле, проживает перед нами весь спектр эмоций, возможных для мальчика 9 лет. Влюбленность, радость, досада, страх, горе – все это сыграно с помощью очень точных, узнаваемых штрихов, которые позволяют зрителям на недолгих 40 минут самим переместиться в мир детства. Туда, где разыграть историю с любым количеством участников можно с помощью бытовых предметов, подвернувшихся под руку.
В «Вафельном сердце» пунктирной линией просматривается тема детского одиночества, которую поднимает не только Иван Пачин. Об этом режиссер Галина Зальцман говорит в своей «АлиССе» (Саровский драматический театр, Саров), героиня которой попадает в кроличью нору телевидения, оставшись одна в квартире – родители уходят без нее в театр и даже плохо слышат обращенные к ним слова дочери. Одинок и мальчик Алешенька из «Черной курицы» – и в начале спектакля, когда к нему протягивается человеческая рука из черной пустоты, кажется, уж не безудержная ли фантазия одинокого отрока породила подземных человечков и говорящую курицу? Одинока и единственный ребенок в Глиммердале Тоня из спектакля «Тоня Глиммердал».
В «Тоне…», правда, тема одиночества звучит намного громче, чем в других спектаклях этого «Арлекина»: одинока здесь не только главная героиня, одиноки и приехавшие на курорт братья, которым не звонит отец: одинок в своей тоске по дочери старик Гунвальд, и его дочь. Герои спектакля не пользуются мобильными телефонами, не слушают современную музыку, у них нет никаких вещей, которые бы указывали на их принадлежность к 21 веку. Но их проблемы – проблемы детей, проживающих вдали от родителей (из-за работы или из-за развода) – очень близки подрастающему поколению. При этом мало кто говорит с ними об этом в художественной форме, тем более со сцены. Но хоть тема детей и родителей грустная, сама постановка такой не является. Она смешная, в ней много хороших актерских работ, заводная музыка, яркие костюмы. В этом особенность большинства спектаклей этого «Арлекина»: постановки на серьезные и грустные темы чаще всего не оставляли после себя тяжелого послевкусия, а наоборот – давали намек на что-то доброе и светлое.
Такой была и «Черная курица» РАМТа. Постановка максимально эстетская (не зря Эмиль Капелюш получил за нее приз «Арлекина» как лучший художник-постановщик), с потрясающей музыкой (композитор Татьяна Шатковская тоже удостоена награды), за счет литературного исходника кажется нарочито моралистской для современного поколения (мол, веди себя хорошо, Алеша, исправляйся). Но в то же время появление подземных жителей и их танец в последней сцене говорят о надежде на лучшее, на то, что Алеша и его поколение будут отзывчивыми и благородными.
Таким же светлым остается и безусловный лидер по количеству наград на этом Арлекине спектакль «...И звали его Домино». История про черно-бурого лиса, против которого ополчились люди, поставлена по рассказу канадского писателя Эрнеста Сетон-Томпсона, и по-прежнему актуальна: в этом мире и сейчас люди могут быть более жестокими, чем животные. Но в спектакле появляется героиня маленькой девочки, которая совсем не такая, как другие. Она готова спрятать убегающего лиса. Что это, как не надежда режиссера на то, что новое поколение будет лучше предыдущего?
Как бы то ни было, в этом году стало видно: режиссеры воспринимают современных детей и подростков как серьезных собеседников, с которыми можно говорить обо всем на свете. Вопрос в том, как именно говорить, какие слова подобрать, какую форму. От этого особенно интересно узнать, спектакли на какие темы войдут в программу «Арлекина-2021». Будем надеяться, что никакие препятствия не перенесут даты фестиваля, и на этот раз посмотреть лучшие спектакли для детей можно будет, сидя в зале, а не дома у монитора.