Как привлечь в зал подростков, найти темы и язык, действительно интересные людям переходного возраста – вопрос, актуальный для многих театров. Для Прокопьевского Ленкома он звучит еще острее, поскольку в небольшом городе Кемеровской области нет ТЮЗа. Программа «Пушкинская карта», появившаяся в России в сентябре 2021 года, позволила тинейджерам чаще ходить в театр – прежде у многих просто не было для этого свободных денег. А четыре эскиза, представленные молодыми режиссерами на лаборатории, наверняка дадут возможность расширить репертуар новыми работами, интересными и близкими этой аудитории.
Театральная альтернатива
Чем так опасен подростковый возраст, чем особенны те, кто его переживает?
– Вспоминаю себя в подростковом возрасте, понимаю, ты словно ходишь по лезвию. Тебе кажется, все фатально, – рассказывает режиссер Дмитрий Турков, один из участников лаборатории. – Подросток может зайти в крутое пике в своем взгляде на мир. Важно понимать – мир богаче, ярче, чем иногда кажется в юности. Если не повезло с классом в школе – это не навсегда. В жизни есть альтернативы, одну из них может предложить театр, «сказать» подростку – мы тебя понимаем, всегда есть выход. В театре на обсуждении эскиза или спектакля можно послушать других подростков, увидеть что-то общее с ними, с кем-то подружиться.
Одиночество стало сквозной линией, объединяющей непохожие друг на друга эскизы лаборатории «Опасный возраст». Первый день оказался драматургическим – режиссеры работали с пьесами. Эскиз Дмитрия Лимбоса по «Рыбе и шоколаду» Полины Бородиной был о двух юных героях, обитающих в, казалось бы, совершенно не пересекающихся мирах. Маша учится в хореографической школе и мечтает связать жизнь с искусством, Андрей оказался в специальном учебном заведении для трудных подростков, где главное развлечение – доводить учителей. Но современные Ромео и Джульетта влюбились друг в друга с первого взгляда при случайной встрече. Если внимательнее рассмотреть два полярных мира, то выясняется, что герои одиноки в каждом из них. Маша может выбраться из хореографической школы на свидание только через отчисление, потеряв шанс стать балериной. Андрей не находит поддержки в школе, когда решает измениться ради своей возлюбленной. В финале пара все-таки встречается, но их будущее неясно. Для эскиза Дмитрий Лимбос заметно сократил текст, сфокусировавшись на образах Маши и Андрея, и сделал историю менее бытовой, добавив пластических сцен и насытив балетную линию хореографическими движениями.
Ощущение одиночества героини возникало с первых секунд эскиза Мурата Абулкатинова по пьесе Светланы Баженовой «Делай все, что хочешь, пока я тебя люблю». Густонаселенную персонажами историю режиссер превратил в монодраму, сфокусировав внимание на ней – на девушке, стоящей на краю крыши. Ощущение одиночества и смятения передавалось в эскизе не только словами, но и зримо – дым и свет помогли создать атмосферу зыбкости, тумана. Из-за света глаз и лица героини было не разглядеть, что превращало ее в некий обобщенный образ. Иногда она вступала в диалоги, но собеседники большую часть действия на сцене не появлялись, присутствовали только в виде голоса, что подчеркивало ее одиночество. Переживание проблем с близкими, поиск любви, борьба с отчаяньем, готовность уйти из этой сложной жизни, бросившись с крыши – эскиз напоминал, как высоко эмоциональное напряжение и как остро чувствуют мир люди в юности. Внезапный хэппи-энд выглядел и трогательно, и по-юношески наивно.
Второй день был посвящен экспериментам над прозой. Режиссер Дмитрий Турков сочинял эскиз по Сэлинджеру, но знаменитый роман звучал в другом переводе. Известная долгие годы в переводе Риты Райт-Ковалевой «Над пропастью во ржи» у Макса Немцова превратилась в «Ловца на хлебном поле». Эта история стала поводом вспомнить, что подростки – не только хрупкие и трогательные, они еще и очень раздражающие в своей эмоциональной нестабильности. И это возможная причина их одиночества. Жизнь Холдена Колфилда хаотична, его планы и желания переменчивы. С нею сочетались эпизоды в эскизе – они выглядели очень контрастными, порой слишком яркими визуально. Все было немного чересчур, как это часто бывает с характером подростка и его вкусом. А ближе к финалу Холден перестал выделываться, и неожиданно оказался не только нелепым, но и обаятельным, любящем младшую сестренку и радующимся семейному рождественскому ужину.
Последним на лаборатории показали эскиз Тимура Кулова по «Истории с кладбищем» Нила Геймана. Простые стулья в чехлах сыграли роль надгробий, превратив сцену в мистическое пространство, где проводит дни мальчик по имени Никто. Он так одинок, что ему легче обитать в мире своих грез, гуляя среди старинных могил, чем найти общий язык со сверстниками и родными. То ли на кладбище, то ли в его фантазии, с подростком встречаются призраки прежних эпох. История выглядит скорее стильно и иронично, чем зловеще, но развивается неожиданно, в том числе для поклонников текста Геймана. Режиссер оставил от романа только завязку и место действия, а дальше стал развивать тему одинокого юноши на кладбище самостоятельно. Так в истории появилась девочка, которая любит гулять по кладбищу и тоже совершенно одинока. Но найти общий язык два одиночества не смогли – их встреча закончилась случайным, выглядящим нелепо, убийством.
После каждого эскиза было обсуждение, где свое мнение активно высказывали подростки, они говорили свободно, смело – было ощущение, что они чувствуют себя в театральной реальности не случайными гостями, а своими. И это можно считать одним из результатов многолетней лаборатории, где для людей стало привычным не бояться микрофона.
Меркантильные задачи для малых городов
Лаборатория проходит стремительно, но не бесследно. В Прокопьевске стремятся продолжать работу над лучшими эскизами, превращать их в спектакли. Этот театр известен в России, часто бывает на фестивалях. И многие постановки вырастают именно из лаборатории «Эксперимент 123»:
– Никогда не забуду спектакль Семена Серзина «Это все она», – вспоминает Людмила Купцова, директор Прокопьевского Ленкома. – Он появился давно, еще в первые годы нашей лабораторией, когда ее руководителем был Олег Лоевский. Семен Серзин приехал всего на три дня, и за это время сделал прекрасную вещь по пьесе белорусского драматурга Андрея Иванова. Затем он приехал на несколько дней и доделал эскиз. Спектакль попал на «Золотую Маску», побывал на многих фестивалях. Вера Попова сделала на лаборатории «Язычников» по пьесе Анны Яблонской. Его посмотрела критик Елена Ковальская и сразу же позвонила коллегам и рекомендовала работу на «Маску Плюс». Мне жаль, что потом театрам запретили использовать ненормативную лексику, и режиссер не согласилась убрать ее из спектакля, пришлось «Язычников» списать. Хотя в моем личном рейтинге это одна из лучших постановок нашего театра. И таких примеров много. Три года назад мы после лаборатории доделали три из четырех эскизов. Причем собирались все, но одну из работ не получилось закончить из-за личных обстоятельств режиссера.
Скоро Прокопьевский Ленком поедет на «Маску Плюс» со спектаклем Артема Устинова «Город Эн», появившимся в репертуаре после прошлогодней лаборатории. Пополнять репертуар с помощью таких проектов стало для театра естественным и особенно актуальным на фоне того, что в Прокопьевске уже много лет нет главного режиссера. Эксперименты экспериментами, а выпускать премьеры надо!
– Лаборатории в малых городах гораздо больше зависят от меркантильных задач. Если в художественном театре или БДТ они могут быть просто исследовательскими и при этом бесплодными, то для малого города это «витамин», то, что должно влиять на репертуар, – считает Павел Руднев, художественный руководитель Прокопьевской лаборатории, театровед, критик, арт-менеджер. – У театра из малого города немного возможностей прозвучать на федеральном уровне, в нем могут быть какие-то технические проблемы, к примеру, с видео или светом. Лаборатория становится ярмаркой возможностей, и каждый новый режиссер приносит с собой ворох идей, которыми театр может жить и питаться потом в течение сезона. Локальные лаборатории связаны с задачами театра. Думаю, нынешняя получилась удачной, она будет влиять на репертуарную практику этого театра. Выйдет один или несколько спектаклей, режиссеры, делавшие эскизы, уже станут близки Прокопьевскому Ленкому. Возможно, их позовут на постановку. В случае с этой лабораторией ты понимаешь не бесплодность, а нужность проекта.