Круг времени и жизни

Круг времени и жизни – кажется, главная тема прошедшего сезона Большого театра кукол. Серьезная философская основа в спектаклях для любого возраста, пожалуй, отличительная черта БТК. Она произрастает из мироощущения художественного руководителя Руслана Кудашова, артистов, художников, постановщиков. Есть какое-то великое совпадение в этом единении людей в стенах театра, который по старинке, и можно назвать театром-домом, хотя скорее – это театр-остров, не такой как все, со своей атмосферой и экосистемой. Поэтому здесь возможны любые эксперименты, например, режиссерская лаборатория по «Божественной комедии» Данте, а затем постановка «Снежной королевы».

Плодотворный сезон дал шесть премьер: «Теремок» (реж. Д. Левингер), «Снежная королева» (реж. Р. Кудашов), «Данте. Божественная комедия. Вариации на тему. Часть 1. Ад» (кураторы Р. Кудашов, Я. Тумина), «125» (реж. Р. Кудашов), «Мы с тобой одной крови» (реж. Е. Ложкина-Белевич, худ.рук. Р. Кудашов), «Журавль и Цапля» (реж. Е. Ложкина-Белевич).

Первая премьера «Теремок», рассчитанная на самую молодую публику, очищена от народного колорита и строится на мотиве переезда, что логично, ведь герои откуда-то приходят. Но в этой версии переезжают люди. Гувернантки (Виктория Войнич-Слуцкая, Наталья Сизова) заносят в детскую чемоданы, расставляют их и, увлекшись, разыгрывают известную сказку. Игрушечные персонажи «Теремка» прибывают (из разных сказок) в игрушечном поезде по круговой железной дороге: Мышка-норушка оказывается той самой, которая разбила золотое яичко, Лисичка-сестричка из «Колобка», а Лягушка оказывается путешественницей, видавшей разные страны. Каждый, подобно улитке несет дом-чемодан с собой, а откроешь его – и видишь уютную комнатку с цветными обоями, окошечками, маленькой мебелью. Приехавший Заяц, внешне напоминающий своего тезку из «Винни-Пуха», с чередой шутливых размышлений о возвращении к истокам, проектирует новый высотный Терем. Все новоприбывшие гости пристраиваются к нему. В этом ЖК места хватает всем, более того Теремок не разрушается, как в сказке, однако самая драматичная часть спектакля все же связана, как и полагается, с приездом Мишки. Если у остальных героев нет рефлексии по поводу того, откуда они приехали и почему, то Мишка наоборот, будто пытается осознать новую реальность: «Берлоги больше нет». Косолапый уже готов разрушить все вокруг, воет, забирается по всем чемоданам, но его останавливает Мышка, объясняя, что теперь Теремок – берлога. Незатейливая сказка о том, что под одной крышей могут ужиться все, обернулась историей о доме вообще, что его можно заново обрести, как это сделали персонажи спектакля, оторванные от своих «родных мест» - сказок.

В детстве многие любят железные дороги, ведь поездка куда-то далеко кажется приятным приключением, где ожидают новые истории и знакомства. В детстве веришь в то, что после долгого путешествия, непременно вернешься домой, в свою комнату, к своим игрушкам, однако, взрослея понимаешь, что можно уехать и не вернуться, самое ценное всегда можно перенести с собой, а создать дом где угодно.

Иной дом «возводят» при помощи Центра развития режиссуры БТК – кураторы Руслан Кудашов и Яна Тумина, выбрав для молодых режиссеров «Божественную комедию» Данте, придумали многочастный фестиваль. Прошлой осенью закладывали «Фундамент», он опирался на первую часть – «Ад», который и стал отправной точкой в освоении произведения. Стоит сказать, что следующий фестиваль, который будет уже в сентябре, строит «Стены», интерпретируя «Чистилище».

Получившаяся постановка по первой кантике поделена на эпизоды (всего 13), каждый из которых готовил отдельный режиссер. Длинный спектакль воспринимается цельным, хотя стилистически истории решены по-разному: от эксцентрики и шутовства до трагических нот. Истории объединены не только странствующей фигурой Данте, который предстает и в кукольном обличье, и в человеческом, но и Маленьким безнадёжным оркестром. Артисты-музыканты (Иван Ушаков, Алесь Снопковский, Сергей Беспалов, Роман Дадаев, Максим Морозов) ведут действие, предваряя каждый круг то дурашливой песенкой, то анекдотом, придавая легкость происходящему. Зрители получают возможность выдохнуть, осмыслить увиденное.

Молодые режиссеры, выпускники Кудашова (Анатолий Гущин, Дарья Левингер, Алексей Егоров, Владислав Тутак, Мария Хомутова, Алена Волкова, Олег Пинжов) стремились понять причины заточения персонажей и принцип их существования на разных кругах. В эпизодах представлен либо личный ад каждого, либо обобщенная метафора страшных явлений и страстей. Например, в эпизоде «Ересь» режиссера А. Егорова показаны этапы разрушения личности, неистово увлеченной идеями избранности, а в эпизоде «Смоль» (реж. А. Волкова) суд над Данте превращается в клоунаду, вскрывая ужас и бессмысленность процесса.

Об этом спектакле-эксперименте сложно написать в двух словах, не вдаваясь в подробности каждого эпизода, которые являются цельными высказываниями, но во всех проявлены актерские работы. Исполнители жонглируют ролями, переключаются с одного состояния на другое, существуя по-разному. Эпизоды «Изгнание из ада» и «Гигантомахия» (реж. Д. Левингер), связаны режиссерским сюжетом, и сотканы из гэгов, дают простор для актерского творчества. Забавна изначальная ситуация – перенос лимба, где находятся греческие поэты, в сауну, в вечный похмельный праздник, на этой почве рождается череда комедийных ситуаций. Их излишек приближает эпизод к актерскому капустнику, который, впрочем, завораживает.

Зачастую эпизоды строились как моноспектакли, адом могут быть не только другие, но можно самому творить его для себя, как сделал Иуда в эпизоде «Круг девятый» (реж. О. Пинжов) – главный герой в одиночестве бесконечно вспоминает всю цепочку роковых событий при помощи предметов – расставляет чаши, собирает посыпавшиеся сверху серебряники. Возникает театр предмета как он есть. «Вдох» и «Выдох» Анатолия Гущина, в которых режиссер сам же и играл, начинал и заканчивал историю путешествия Данте. Гущин создал образ сродни средневековому шуту, разворачивающего весь арсенал умений перед зрителями – перевоплощения, трюки, игры с предметом. Все происходило в дымке магического ритуала, который позволил начать странствие.

Ад в интерпретациях постановщиков не банально страшен. Он зловещ тем, что все истории до того понятны людям, что кажутся обыденными. Но в эпизодах создатели не занимались назиданием, а рассматривали это как первый этап, который можно пройти.

Путешествие, но уже по кругам жизни совершает Герда в спектакле Руслана Кудашова «Снежная королева». Герду и Кая играют артисты (Екатерина Ложкина-Белевич / Виктория Войнич-Слуцкая, Владислав Тутак / Максим Морозов), но внешне и движениями они напоминают кукол, а лица спрятаны за масками.

Люди – игрушки в руках высших сил, почему они действуют так, а не иначе, кто указывает? По мановению руки Тролля (Роман Дадаев / Дмитрий Скрябин) зал громко аплодирует еще не сыгранному спектаклю, потом он взмахнет колбочками и создаст роковой осколок. В этой сценической истории Кай и Герда - большие куклы, которыми кто-то управляет: Кай уходит из дома, увлекшись нереальным мифическим существом ли, идеями. Снежной Королевы как таковой нет в этом спектакле, тем страшнее думать, куда ушел Кай, и что его завлекло. Герда, устремив вперед руку, как бы показывая направление своего пути, тоже влекомая чем-то. Ее беспрестанно подгоняет время – маска-часы на заднике. Быстро сменяются весна-лето-осень-зима, которые буквально вылезают из дупла развесистого дуба, а игривые пташки-свита каждой царицы времени года развлекают странницу. Дары от цариц – маски, состаривающие Герду, далее изменится пластика, идти станет труднее. Но встреча с Каем возвратит прежнюю Герду. Маски сбрасываются. Круг пройден, вместе пара уходит в темноту, открыв свои человеческие лица.

Режиссер Екатерина Ложкина-Белевич в спектакле «Журавль и Цапля» создает обратный режиссерский ход: изначально артисты играют в живом плане, воплощая Журавля и Цаплю при помощи накладного крыла и головы с клювом, но затем герои предстают марионетками, а в финале небольшими тростевыми куклами.

В спектакле текст сказки сохранен, вещает историю незримая сова-сказительница голосом Валентины Кушиновой. Журавль (Алесь Снопковский / Ренат Шавалиев), холеный красавец, обустроив свой дом, решает, что пора жениться, и идет к единственной претендентке – Цапле (Наталья Сизова / Джамиля Билялова), однако она ему отказывает. Так начинается бесконечное сватовство Журавля к Цапле, напоминающее игру: он зовет замуж – она отказывает, затем она приходит и отказывает уже он.

Их взаимоотношения подобны качелям-перевесам. Как и в сказке живут герои «по концам» - узкий подиум расположен вдоль сцены. По всей его длине будет гордо вышагивать Журавль, и робко ступать Цапля. Они проходят всю жизнь, оттого и спектакль делится на три части: молодые резво пританцовывая из-за легкомыслия затеют игру. В зрелом возрасте они продолжат из-за одолевающих сомнений. Этих птиц воплотят марионетки, которые своими движениями лучше всего способны передать романтический подъем чувств. В мечтах случится хеппи-энд: Журавль и Цапля по-настоящему взлетят, закружатся парой. Рано выдохнувший зритель с грустью поймет, что это лишь фальшь финал в духе «Ла-ла Ленд». В старости герои в виде маленьких кукол на трости потихоньку, будто по снегу, равномерно приблизятся друг к другу, но, может быть, по инерции?

Журавль и Цапля, увлекшись попытками сватовства, не заметили, как прошло их время. За солнечной весной молодости подступила зима старости. Промаявшись всю жизнь, герои замерли друг напротив друга и все-таки соединились. Снова строгие стрелки часов наматывают круги. Течение времени не остановить, для Журавля и Цапли оно прошло, но для других только началось, поэтому в финале на заднике расцвели огромные цветы, среди них появились парами птицы и насекомые.

Русская народная сказка о бесконечном сватовстве Журавля к Цапле (и наоборот) обладает большей поучительностью для взрослых, иносказательно говоря, что для всего отведено свое время – весной гнезда вить, да семьи заводить. Круг жизни идет своим чередом и ждать кого-то не намерен.

Круг премьер в БТК замыкается переродившимся спектаклем по произведениям Киплинга. «Мы с тобой одной крови» - оммаж или римейк (кому как нравится) постановки «Человеческий детёныш» мастерской Кудашова 2008 года. Как и тогда – все роли исполняют студенты, а сама история решена пластически, без слов. Случилась прямая преемственность, ведь выпускники того самого набора 2006 года, которые уже давно неотделимы от БТК, поставили спектакль (Екатерина Ложкина-Белевич), проводили пластические, музыкальные и ритмико-шумовые тренинги (Анатолий Гущин, Ренат Шавалиев, Роман Дадаев).

Спектакль и открывается тренингом – все артисты, облаченные в черные одежды (как положено на студенческих показах), на сцене делают «пробы» животных - показывают волков, обезьян и т.д. Общая со-настройка – групповым вдохом и выдохом объединяет, появляется стая, в которую забредает Маугли. Процесс его взросления – корневая линия, которая позволяет увидеть травмирующие явления, зарождение зла и ненависти. Маугли, проходя через определенные события, буквально становится другим – поэтому эту роль в постановке исполняют три разных артиста. Первый Маугли (Мария Журавлева / Ирина Бушуева) – ребенок, резво ползает на коленках, старается подражать волчатам, изучает мир джунглей, второй Маугли (Сергей Некипелов / Джемал Хамзи-Оглы) пробует первую добычу с охоты, и все более походит на зверя своей яростью. Потеря стаи и битва с красными собаками открывает третьего взрослого Маугли (Никита Смирнягин / Аким Балуца / Артем Бессонов) который осознает свою человеческую натуру, и, прислушиваясь к советам удава Каа (Ева Пфаффенрот / Анастасия Степанова / Глеб Дзюба), останавливает вражду. Метафоричное рождение человека из дикого существа возможно только путем постижения истин, умиротворения и спокойствия. Эту мудрость несут животные: удав Каа, пантера Багира, медведь Балу и другие.

Студенты-актеры своей молодостью и горячностью дают ту характерную энергию, которая и должна отличать мир природный от мира человеческого. Среди всего ансамблевого действия, где исполнители носятся стаей, висят на полотнах, ловко прыгают по огромным валунам, ярко проявляются актерские индивидуальности. Массовые сцены чередуются с парными. Даже играя стаю волчат артисты разрабатывают каждый свой определенный характер. Необычна трактовка Шер-Хана (Глеб Дзюба/ Аким Балуца) – он здесь не самый страшный зверь джунглей, скорее смешон, как и приспешник Табаки.

Самым страшным и зрелищным моментом постановки является битва с красными собаками: артисты, подгоняемые ударным темпом шумового оркестра, закручиваются вихрем, попеременно падая и вставая, потому что враг нескончаем. Маугли необходимо остановиться самому, чтобы прервать поток разрушения и ненависти. Почти толстовские мысли о непротивлении злу насилием соединились в этом спектакле с индийской философией и взглядами постановщиков. Слова Каа: «Дыши-дыши», будто мантра, прозвучат не раз, успокаивая мятежную душу человека. Зло может поглотить полностью, поэтому необходимо остановить его в себе, успокоиться, подышать. Дышим – значит живы, следовательно, есть шанс исправить ошибки настоящего и выйти из круга сансары. Нет врагов, нет других, есть одно общее племя живых существ, которое должно сосуществовать – места в этих огромных джунглях хватит на всех.

Если в европейской культуре, у пути есть начальная и конченая точка, то в индийской путь цикличен. Слово «сансара» обычно понимается как круговорот рождения и смерти души, но ее «вечные скитания» необходимо прервать и сделать это можно, только исправив ошибки прошлого и благородно поступая в настоящем. Размышления о странствиях душ, круговороте жизни и поступков не случайно проявились в премьерах Большого театра кукол. Сейчас, кажется, самое время подумать об этом, чтобы приблизиться к свету и спокойствию. Для начала можно сделать вдох-выдох.