Практикум «Драматургия для людей, кукол и предметов» под руководством драматурга Марты Райцес проходил с 10 января по 28 февраля 2022 года в рамках работы Детской театральной студии ГАЦТК им. С.В. Образцова и завершился Читкой с участием артистов театра. Созданные пьесы первый раз были представлены зрителю в режиссуре Михаила Плутахина.
«Недоросль», который с самого начала поддерживал инициативу театра, связанную с Детской студией, публикует статью Нины Малыгиной и три пьесы, выбранные шеф-редактором портала Катериной Антоновой по итогам Читки.
Пьеса, возможно, последний способ, который молодой человек выберет сознательно для того, чтобы рассказать о чем-то важном. Слишком строги законы драматургии, и тем интересней попытка авторов балансировать между знаниями о конфликте, кульминации и развязке и теми смыслами, которые все-таки хочется донести до будущего читателя. Так родились пьесы-монологи, лишенные диалоговой структуры, одна из которых (Маруся Гусева «Ненавижу болеть»), кроме всего, была ритмически выстроена, как белый стих.
С другой стороны, текст – это некий щит, закрываясь которым, как бы защищаясь от столкновения с реальностью, юный автор поднимает те болезненные темы, о которых никогда бы не заговорил напрямую с собеседником, с воображаемой аудиторией. В десяти пьесах, представленных на читке, максимальный разброс тем – одни из которых лежат на поверхности, а другие сложно ухватить на слух и можно вычленить, только если пробежать по тексту глазами. Развод родителей, отношение со сверстниками, поиск смысла жизни, собственного предназначения, страх взросления, жажда быть понятым и услышанным и, наконец, темы любви и смерти – только краткий список того, о чем говорится и пишется молодому автору. Пьесы совсем невелики по объему, автор ограничен временными рамками и в текстах звучит множество, нахлестывающих один на другой вопросов, от более четких до самых абстрактных: «Как мы оцениваем себя?», «Как правильно любить?», «Может я уже не я, раз так долго болею?» И, наконец: «А вы не слетели с катушек?», обращенное уже не вовнутрь, а вовне.
По-разному задуман не только образ автора (например, пьеса «Семиклассница», где повествование идет от женского лица, написана молодым человеком, Дмитрием Лапшиновым), но и сами персонажи. В пьесе «З/Серо» Ильи Лабозина они не имеют имен собственных и только обозначены – другое, очередное, одно из многих, что рифмуется с темой унылой повседневности, когда дни и люди в них неотличимы друг от друга. Рефреном в пьесе звучит прозаическая ремарка, описывающая последовательность действий, которые совершает человек каждое утро, бессмысленное кручение белки в колесе.
В пьесе «Мученица» выходит на первый план авторская ремарка, в которой поясняется значение имен героев, Томилы и Тимура, важное для дальнейшего построения истории. А в пьесе «Когда течет крыша» сюжет о маме-керамисте и папе-учителе, которые собираются развестись, искусственно приходит к счастливому финалу. Родители танцуют, и наступает долгожданное, такое нужное всем примирение. Пронзительная по степени искренности пьеса «Семиклассница» (драматург–юноша выбирает писать от лица девушки), где девочка говорит со своим умершим дедушкой, который для нее по-прежнему самый лучший собеседник, и только ему можно доверить что-то сокровенное. Это одновременно и сожаление об уходе близкого, и мысль о том, что даже такая разлука не может прервать диалога.
В текстах нет искусственно созданной актуальности и остроты, кому-то они могут показаться недостаточно убедительными, но за этой кажущейся нейтральностью слышен негромкий, но крепнущий голос этого юного поколения, которое стремится думать, рассуждать о собственных ценностях, подвергать сомнению услышанное и увиденное в этом мире. Интересно и осознанно взрослеть.
Нина Малыгина
ПЬЕСЫ
Маруся Гусева «Ненавижу болеть»
Дмитрий Лапшинов (при участии Арины Тржемецкой) «Семиклассница»
Илья Лабозин «(З/С)еро»
Маруся Гусева
«Ненавижу болеть»
СЛАВКА - отличник-пятиклассник
СЛАВКА: ну вот. Опять заболел. Ненавижу болеть. Лежишь и грустишь.
Хотя нет, грустить не приходиться. Тебе всё время звонят. Кто звонит?
Конечно-же одноклассники спешащие тебя подбодрить. Это конечно хорошо
Что о тебе помнят, звонят, мне это очень приятно, но ведь они не понимают
меня. Они считают что болеть очень круто ведь ты пропускаешь школу.
Да-да они прямо так и говорят: всё бы отдал лишь бы в школу не ходить.
Я не знаю почему, но болею я очень часто… Угораздило же меня заболеть
именно в мае. Просто закон подлости какой-то. В звонках ,мои дорогие
одноклассники описывают как мне несказанно повезло, ведь я пропускаю
годовые контрольные! И как я должен быть рад тому что именно так , а не
как по другому решила судьба! Правда так думает только половина класса.
Вторая же половина до сих пор хранит на меня пятилетнюю обиду что на
самом деле я ничем не болею и каждый год я просто притворяюсь. Я бы тоже
так думал, если б я был не собой.
(Раздаётся звонок)
Алло;
А это ты;
Мне уже лучше, но температура 38.8;
Ура как я рад;
Удачи;
(звонок в дверь)
ГОЛОС МАМЫ: Слава, врач пришел
СЛАВКА (мимо телефона): Может, я уже не я, если так долго болею.
Дмитрий Лапшинов (при участии Арины Тржемецкой)
«Семиклассница»
СЕМИКЛАССНИЦА
ДУХ УМЕРШЕГО ДЕДУШКИ СЕМИКЛАССНИЦЫ
В душе и в мыслях
СЕМИКЛАССНИЦА. Дедушка! Любимый мой дедушка! Как же мне тебя не хватает! Как же я тебя люблю, моего любимого дедушку!! Я знаю, что и ты меня тоже любишь. Не проходит ни одного дня, чтобы я тебя не вспоминала, рисуя или делая что-то своими руками, чтобы заработать себе на что-нибудь вкусненько-гаденькое, дошик или чипсы. Я знаю, что ты никогда не стал бы меня осуждать и ныть про мой гастрит в мои-то годы. Или что я побрилась налысо. Гастрит не рак, от него еще никто не умирал, а волосы вообще отрастут. Я не хочу становиться взрослой! Мне так хорошо было с тобой, спокойно и надёжно. Наверное, я тоже буду художником, не художницей, а именно художником, как ты! Или, возможно, архитектором. Хочу работать из дома и рисовать и читать до безумия, никуда не выходить и никого не видеть, а поговорить можно и с куклами из моей коллекции, хотя это совсем не то, они мне не отвечают, а тебя я чувствую. Иногда я задумываюсь, а, может быть, я тоже тебя бесила, как иногда бесит меня мой младший брат? Ведь я его очень люблю, но иногда прям бесит! И ему сейчас почти столько же, сколько было мне, когда не стало тебя. В такие минуты я отчётливо осознаю, что я уже не ребёнок, но ведь и не взрослая ещё, хотя мне льстило, когда мои новые знакомые в поездке просили меня сгонять им в табачку за сигаретами, выгляжу я уже совсем как взрослая...хм... подросток, слово-то какое, подросла, в лесу родилась ёлочка... Как же я рада, что мы наконец съехали из той дыры, того дремучего леса, в котором жили! Как вспомню все эти заброшки и лес с его иголками, только сейчас осознаю, что это ведь страшно, а совсем-совсем не весело, как мне тогда казалось. Я вот думаю, что, может быть, и ты совсем-совсем другой, дедушка, а не тот, которого я тогда любила, но ты всегда-всегда приходил мне на помощь, ты всегда был добр по отношению ко мне, и мне всё равно, если кто-то помнит тебя совсем другим, для меня ты всегда останешься именно таким и да, я хочу быть такой же, как ты, которого помню именно я. Наверное, все мы разные для разных людей. Кто-то помнит меня лысой, кто-то с яркими разноцветными волосами и ярким мейкапом и необычным луком, но ведь это всё я, знает ли кто-нибудь меня настоящую? Мне кажется, ты знал. Но ты знал меня совсем маленькой, мне же тогда и восьми еще не было. Изменилась ли я? Или я всё та же, просто повзрослевшая, то есть не повзрослевшая, а подросшая, хм... Видишь, я точно уже не ребёнок, ведь дети никогда не признают, что они дети, и считают себя взрослыми, а я даже счас не считаю себя такой. Сижу сейчас дома на карантине, такая вот минирепитиция моей будущей взрослой жизни из дома, ковид. Ты и слова-то такого не знал. Видишь, как всё изменилось за каких-то 5 лет, а что будет через 15? Думаю, что у меня к тому времени не будет ни мужа, ни детей, на фиг они мне нужны, ну, во всяком случае, это сейчас я так думаю, а что на самом деле будет через 15 лет, кто знает, может, к тому времени всё изменится с точностью до наоборот. Буду жить с кучей кошек где-нибудь на даче или вообще в Польшу уеду, живут же там у нас родственники, почему нет? Но для начала хотелось бы окончить университет. Не пора ли уже начать готовиться к ЕГЭ? А что, если я не буду ни художником, ни дизайнером, ни архитектором, ни редактором? А если врачом? Почему нет? Тогда надо заняться биологией. Ты как, не против? Я и сама не знаю и не понимаю, откуда в моей голове берутся все эти мысли, может быть, это всё ты толкаешь меня куда-то, как локомотив, как было раньше, не знаю и не хочу даже думать об этом. Просто хочу, чтобы ты всегда оставался моим собеседником или сомысленником, пусть и незримым...
Илья Лабозин
(З/С)еро
Действующие лица:
-
(имя девушки)
(другое имя девушки)
(очередное имя)
(одно из многих имён)
-: зачем я это делаю?
: хороший вопрос
-: и я не знаю на него ответа
: врёшь, (картавя) тваРрь
-: ты считаешь, сейчас место для милых вещей?
: я считаю… один, два, три
-: до миллиона досчитай
: зачем людям считать до таких больших чисел?
-: чёрт. 6:53. Так лень вылезать из кровати. Хочу чай.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
(имя девушки): Слушай, поможешь?
-: Чего тебе?
(имя девушки): Н-ну… мне (имя) сказала, что ты ей помог…
-: К делу.
*Девушка наклоняется чуть ближе, говоря шёпотом*
(имя девушки): У меня отец… пьёт иногда…
-: Деньги есть?
(имя девушки): Так ты за деньги…
-: Ты глупая?
(имя девушки): Да пошёл ты!
-: Лови
(имя девушки): Перцовка?
-: Просто будь наготове. Деньги потом отдашь.
(имя девушки): Эй. Я думала ты мне советом поможешь.
-: Когда он бил в последний раз?
*Оторопев на секунду, студентка отвечает машинально*
(имя девушки): Две недели назад… *резко побагровев от злости, девушка с сильным стуком ставит баллончик на стол и уходит*
-: *вслед* Возьми, пожалеешь.
(имя девушки): Пошёл ты!
-: *слегка усталый выдох* …трещину в потолке не заделали.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
-: чай. Ставлю чайник
: как думаешь, завтра придёт? Или послезавтра?
-: не знаю. Плевать
: злюка
-: хм, а что стоило было сказать?
: волнуешься?
-: интересуюсь
: не бывает правильного ответа
-: есть ответ лучше, чем был
: всегда есть что-то лучше…
-: значит, нужно просто быть довольным тем, что есть?
: как вы оцениваете заинтересованность в жизни в процентном соотношении?
-: чайник закипел.
Серый nine % снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
(имя девушки): Эй…
-: *поднимает глаза на уровень среднестатистической высоты головы студента женского пола*
(имя девушки): Если скажешь «а я говорил» - ударю по лицу.
-: *с ничего не выражающим лицом достаёт из кармана кофты перцовый баллончик и ставит на парту*
(имя девушки): Деньги.
-: *не переводя взгляд, молча убирает мятые купюры в карман*
(имя девушки): Фингала давно не видел? Чего выставился? И взгляд у тебя… серый слишком.
-: Ровно за твоей головой в потолке дыра.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа eight % синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
: чай. Ставлю чайник
-: кем мне стать?
: тебе нужно кем-то становиться?
-: наверное…
: ты недоволен собой?
-: не знаю
: как мы оцениваем себя?
-: сравниваем с другими людьми
: на фоне тех, кто вокруг, ты неплохо выглядишь?
-: как сравнивать людей?
: друг с другом
-: а кто вокруг?
: чайник закипел.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно seven % орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
*к парте подходит застенчиво избегающая зрительного контакта девушка чуть ниже среднестатистического роста студента женского пола*
(другое имя девушки): Привет.
-: Утречка.
(другое имя девушки): Но сейчас полдень… Н-не суть. Слушай, мне (имя) сказала, что ты можешь помочь. Т-ты правда это делаешь?
-: К делу.
(другое имя девушки): Если честно, так стыдно признаваться… Но знаешь, мне говорили, что ты правда помогаешь, пусть довольно жестоко… Но у меня слегка выдающаяся проблема, я бы сказала. Понимаешь, дело в том, что у меня есть один старый знакомый парень, и, если честно, я раньше с ним была, и он очень мне нравился. Правда, он меня бросил… Так хочется вновь почувствовать его запах… У него такие красивые глаза… и тело… такое тёплое… жила бы внутри него. Осталась бы внутри навсегда. Мне кажется, внутренности у него ещё теплее, чем кожа. А так вот, понимаешь, он почему-то, когда меня бросил, продолжил приезжать в мой дом. Только, кажется, он теперь приезжает не ко мне, а к моей маме. На самом деле, он, наверное, изначально хотел приезжать только к моей маме. В общем мне бы хотелось что-нибудь с этим сделать. И я, на самом деле, даже не знаю что^^. Представляешь с какой глупой просьбой к тебе пришла… и… вообще, да, прости, что побеспокоила.
-: Деньги есть?
(другое имя девушки): Есть больше, чем нужно.
-: Дай мне номер, баллончик вот.
(другое имя девушки): Да, сейчас скажу… А почему ты смотришь чуть выше моей головы?
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом six % мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
: уже ночь, надо бы тебе спать ложиться
-: зачем?
: хороший вопрос, действительно зачем?
-: …
: зачем люди спят?
-: …
: зачем восстанавливать силы каждый день?
-: …
: разве не весело хоть иногда потратить все 24 часа в сутки?
-: …
: но зачем их тратить, если в итоге получишь только усталость и, может, даже проблемы с головой?
-: чайник закипел.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой five % стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
(очередное имя): Привет.
-: …
(очередное имя): …помочь… …отец… …алкоголь… …деньги…
-: …
(очередное имя): …спасибо… …надеюсь… …дыра в потолке?
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко four % запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
: что такое нормальный?
-: стой
: норма – это то, что есть у большинства
-: хватит
: но тогда зачем равняться на норму?
-: перестань
: если придётся быть поехавшим?
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые three % коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
(одно из многих имён): …ага, спасибо. А что это щёлкает?
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно two % проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
-: Заткнись.
Серый снег и кусочки льда хрустят под ногами. Вездесущие слякоть и грязь липнут к обуви. В дутых ботинках, предназначенных для глубокого снега, на удивление удобно ходить по городу. Толпа синих медицинских масок, негромко топая, спускается в метро, задевая боками надоедливо пищащие турникеты. Поезд оглушительно орёт на всецело погруженных в свои телефоны людей отражающимся от стен туннеля рёвом мотора и стуком колёс. На Измайловской станции дома проносятся мимо окна серой стеной безмолвных хребтов. Лес дымящих труб на горизонте старательно окрашивает небо всеми оттенками промышленного смога. Холодный ветер мерзко запускает свои когти под толстовку, пробирая всё тело до противных мурашек. Огромные серые коробки с каждым шагом медленно и безжизненно проплывают мимо. От всего отвлекает до боли знакомое и родное щёлканье one % в кармане кофты, шумоподавляющие наушники и музыка почти на 100%-ю громкость.
zero %
*На дачном чердаке тепло. Заставленное всевозможными старыми вещами пространство уютно давит отсутствием свободного места. Ночная метель негромко завывает за маленьким окном, осыпая крышу большими хлопьями снега. В углу на полу лежит слегка потрёпанный матрас, накрытый простынёй и одеялом. Тёмную комнату освещает только синий свет монитора ноутбука, напрягая и без того ни к чёрту раздражённые глаза. Обхватив колени руками, подросток сидит на матрасе, не отводя взгляда от монитора*
: не надоело?
-: *засовывает руку в карман толстовки. Раздаются тихие щелчки*
: зачем ты смотришь на белый шум?
-: *надевая наушники, пару раз тыкает в синий экран телефона, выбирая музыку. Палец решает остановиться на «Lil Darkie – PSYCHEDELIC TECHNO DEATH» *
: зачем ты её слушаешь?
-: …Заткнись. Тебя нет.
: может, это тебя нет?
-: *негромкие щелчки*
: зачем ты существуешь?
-: *щелчки замолкают* И правда. *медленно доставая руку из кармана, щёлкает тем, что в ней находится ещё несколько раз. Красивый, жёлтый канцелярский нож поблёскивает синим светом, отражающимся от лезвия. Шорох закатывающихся рукавов перекрывает вьюга, завывающая всё громче и громче, словно пытаясь до кого-то докричаться, и прекрасно понимая что у неё это всё равно уже никогда и ни за что не выйдет. *