Переезжаем на новый сайт. Скоро все будет круто. Старая версия сайта - здесь
 
Спецпроект
Выбор «Недоросля»
Мы долго искали слово для нашей новой затеи на «Недоросле». Премия? Приз? Награда? Знак качества? Слишком пафосно. Кроме того, «Недоросль» – сетевое издание, и никакого реального приза как статуэтки нет и не будет. Между тем, нам показалось важным начать отмечать тех, кто в области театра для детей и подростков становится или продолжает быть важным, значимым, делает что-то осмысленное и честное и совпадает с нами по системе внутренних, моральных координат. Мы – это два основателя и редактора «Недоросля», Катерина Антонова и Алексей Гончаренко. «Недоросль» мы делаем уже 7 лет «на коленке», для себя и для тех, кому важно фиксировать и анализировать те процессы, которые идут в российском театре для детей и подростков. Мы остановились на слове «выбор».

«Выбор «Недоросля» – это наш личный «знак качества», результат нашего зрительского и человеческого опыта и представлений о том, как хочется, как мечтается. Сплошная субъективность. Никаких экспертных советов, лонг-листов, голосований. Мы отмечаем, мы выбираем тех, кто на наш взгляд, в контексте сегодняшнего дня, а не вечности, создает что-то по-настоящему ценное. И с точки зрения человеческой, и с точки зрения искусства. То, что влияет на развитие театра для детей и подростков, трансформирует его, двигает в сторону живых людей, детей, подростков с их болью, страхами, мечтами, чувствами, и родителей с их проблемами, желанием дать детям нормальную жизнь и бесконечными стараниями этого достичь. В том числе, через театр. Мы верим, что театр может помочь. Живой, горячий, неуспокоенный, ищущий, рискующий, думающий театр. Мы видим и знаем такой театр. И выбирать будем именно тех, кто его создает.

7 февраля редакция "Недоросля" объявляет лауреатов первого месяца 2025 года. Ими стали:

Режиссер Сойжин Жамбалова, которая в январе стала главным режиссером Няганского ТЮЗа, чей спектакль "Калечина-Малечина" в ее постановке был показан в конце месяца в Москве в Театре Наций как победитель XXI Фестиваля театров малых городов России в номинации «Лучший спектакль малой формы»;

Два издательства, "Самокат" и "Розовый жираф", без которых сегодняшний театр для детей и подростков был бы совершенно другим.

Мы поздравляем лауреатов и признаемся им в огромной любви и безмерном уважении!



Сойжин Жамбалова

Спектакли Сойжин Жамбаловой похожи на туго сжатые пружины и одна из главных энергий, внутренних движущих сил в них – это предчувствие взрыва, все усиливающаяся тревога от мысли/понимания, что детонация неизбежна. Их движет накапливающаяся сила беды. Даже, наверное, трагедии, – вот на чем основывается внутренний, не внешний сюжет ее историй.

Режиссер виртуозно умеет выстаивать на сцене быт, узнаваемую в самых мелочах ежедневность, и сочетать это с ощущением чудовищной бездны, какой-то адской хтони, подстерегающей буквально за углом вон того, с детства знакомого всем бетонного забора.

Ее умные, бесжалостные спектакли до предела честны по отношению и к персонажам, и к зрителям. После них тяжело, потому что – никаких розовых очков, никакого даже намека на всепрощение или спасительный обман. Все показывается/играется/трактуется как оно есть. Сволочь есть сволочь. Жертва есть жертва. А жизнь бывает очень несправедлива. Сказочное в ее постановках есть, как случаются в них и чудеса, но они редки, как и в реальной жизни.
Мир, который режиссер выстраивает в своих спектаклях, дается через оптику умной, много пережившей и понявшей женщины, начинанной, тонкой, чуткой, не потерявшей, в приобретшей невероятную остроту зрения и понимания жизни, когда-то – очень, а теперь изредка верящей в чудо. Это мир, погруженный в вещественность – и взмывающий над ней в безбашенный отрыв, в остервенелую свободу, в отчаянный бунт. Спасительный? Иногда. До предела честный – всегда.

Люди в этом мире часто беспомощны, жалки, бессильны. Они боятся, они хрупки и очень, до боли узнаваемы. Типажны? Да. Одномерны, плоски, понятны сразу? Вообще нет. Как каждый из нас.

Спектакли Жамбаловой не ровны, несмотря на безусловное – и практически безупречное мастерство режиссера, для которой сама возможность заниматься режиссурой как профессией представляется (так кажется со стороны, по ее спектаклям) – огромной, выстраданной, завоеванной, отвоеванной у жизни привилегией, что вообще-то странно, учитывая гладкую, успешную карьеру этого режиссера. У нее есть работы более удачные, есть – менее удачные, а проходных – нет. Как нет и материала, взятого «из под палки». Понятно, что раз Жамбалова взяла этот материал – ей есть что сказать.

Театральность в ее спектаклях – того метафорического свойства, который свойственен рассказам Петрушевской. Вообще кажется, что это очень ее автор Странно, что у Жамбаловой еще нет спектакля по текстам ЛС. Но, возможно в Няганьском ТЮЗе. Где она в январе стала главным режиссером, – появится. В любом случае, ясно одно – театру с ней (как и ей – с театром) – очень повезло. А нам остается ждать ее новых работ в одном из лучших театров России.

Катерина Антонова
Издательство "Самокат"

В конце 2024 года в РАМТе состоялась премьера “Гриша не свидетель”. И это невероятно, так как показ эскиза спектакля на лаборатории “Универсальное детство” состоялся только 16 сентября. Алексей Бородин точно почувствовал его необходимость в репертуара уже сегодня. Режиссер Александр Чеботарев поставил важный спектакль по книге Насти Рябцевой, и его работу с текстом хочется назвать умной и убедительной для актеров. Но вначале была книга, изданная издательством “Самокат”, и это повод для “Недоросля” отметить его работу. Без “Самоката” портрет современного театра для детей был бы принципиально иным. “Книга всех вещей”, “Мой дедушка был вишней”, “Считалка”, “Вафельное сердце”, “Мой папа - птиц”, “Ленинградские сказки” и многие-многие другие названия с книжных полок органично и успешно перешли на театральные афиши. Наша лаборатория МТК.Next в Московском театре кукол вряд ли была бы столь интересна “пытливым отрокам” без “Мучных младенцев”, “Умника” и “Моего внутреннего Элвиса”. Обсуждения, которые мы проводим время от времени после этих спектаклей доказывают как важно, чтобы читатели становились зрителями, а зрители оказывались читателями. А еще “Самокат” - редкое издательство, которое издает драматургию. И, наверное, единственное - драматургию для подростков. Два сборника тетрадей в формате А4 представили пьесы Алексей Олейникова, Даны Сидерос, Андрея Иванова и других.
Издательство

"Розовый жираф"

Наверное, в каком-то театре в декабре или январе вышла и премьера по книге, изданной издательством “Розовый жираф”, уследить уже трудно. Вот в октябре, например, МХТ имени Чехова выпустил “Морж, учитель и поэт”, и это уже вторая постановка этой книги в Москве, первым был чуткий независимый театр “Таратумб”. В магазине “Букашки” часто проходят читки, причем в них скрываются потенциальные спектакли, так “Квак и Жаб” настраивает юную аудиторию на философское и игривое настроение одновременно. Моя любимая серия издательства - “Вот это книга!”, еще ее зовут между собой из-за дизайна полосатой. “Просто космос” Коттрела Бойса Фрэнка мы с Натальей Пахомовой выпустили в Саратовском театре кукол “Теремок”, “Привет, давай поговорим!” Дрейпер Шарон, к сожалению, так и не вырос из формата эскиза-читки. Но тема непохожего на других подростка в этих книгах позволяют увидеть главных героев не только позитивными и уязвимыми, но и раздражающими и жесткими. И тогда понимание и поддержка родителей в любой сложной ситуации становятся особенно ценными.

Алексей Гончаренко
Юлия Беляева

Заметными у Юлии Беляевой стали спектакли по текстам, где видимая брутальность персонажей претерпевает невидимый надлом – это «Раскас» по Шукшину и «Войцек» по Бюхнеру (оба идут в Кудымкаре), спектакли для взрослых. Написал это предложение и только потом вспомнил, что действующие лица в «Вальсе простого карандаша» по сказкам Клюева (МТЮЗ) названы «надломленным оркестром». В спектаклях для детей надлом – не трагедия. За нелепостью и растерянностью персонажей проступает невероятная нежность.

Кажется, Беляева первой поставила в России «Простодурсена» Рунэ Белсвика (2017) и «Чудаки и зануды» Ульфа Старка (2015), оба спектакля – в театре «Сфера». Причем «Простудурсен» – это четыре полноценных спектакля по каждой книге. Скандинавская литература Юле созвучна – и по серьезному отношение к детям, и по чувству юмора.

«Парк развлечений имени Фокса» по Саше Черному – ноябрьская премьера МТЮЗа, которую «Недоросль» и выбирает. Илья Созыкин играет немолодого уже мистера Фокса. Крепкий бородач с печальными глазами вспоминает, как его персонаж заблудился. И тогда имя девочки Зины, много раз отчаянно повторенное, превращается в лай. Рассказывает, что задуманное не всегда случается. И, наконец, проживает, как в самую трогательную минуту, когда хочется избавиться от сутулости и выпрямиться, тебе кусает блоха. Таких подробностей у актера много, как много ярких интонаций у его партнеров, работающих в другой стилистике игрового театра.

Размышлять об актерах в спектаклях Юлии Беляевой – интереснейшее занятие. Не менее интересно разговаривать с ней самой об актерах, с которыми она работала, работает и планирует работать в разных театра. Эти точные наблюдения поддерживают веру в профессию. Юля, спасибо!


Алексей Гончаренко
Марина Корнакова

Марина Корнакова – женщина-огонь. В руках у нее все горит, и сама она – пламя. Костер любви к театру для детей и подростков.

22 года она – директор-распорядитель Российской Национальной театральной премии и фестиваля «Арлекин», которая в ноябре объявила номинантов 22 «Арлекина».

Нет, не так.

22 года Корнакова придумывает, организовывает, меняет, ищет, находит, радуется всему новому, талантливому, яркому, что появляется на российских просторах, – и привозит это на «Арлекин».

Тепло ее поддержки чувствуют все, причем это касается не только фестиваля. Ей можно позвонить и попросить о помощи в любое время – и она мгновенно все организует, скоординирует, всех со всеми свяжет. И потом обязательно спросит, все ли получилось.

Не бросит.

Марина – один из самых отзывчивых людей. Не только на человеческую помощь (что бесценно), но и на предложения. Кажется, нет интересной темы или идеи для «Арлекина», на которые она бы не откликнулась согласием. Она – человек-«да» для тех, кому она доверяет, а круг этих людей очень велик.
Еще Марина – человек-оркестр. Во время фестиваля и в период подготовки к нему она делает все. Конечно, у нее есть команда, но степень ее вовлеченности и самоотдачи поражает. Она относится к тому типу театральных менеджеров, которые на работе даже не живут – горят. Потому что, конечно, «Арлекин» – не работа для Марины Корнаковой, а дело всей ее жизни. Поэтому он и стал не просто фестивалем театра для детей и подростков, а главной творческой лабораторией, через которую проходят все творческие люди. И нет режиссера, художника, артиста, драматурга, театроведа, который бы не был вовлечен в орбиту «Арлекина», если он всерьез занимается театром для детей, – и все благодаря Марине Корнаковой. Ее радостному, восторженному принятию честного и талантливого, ее самоотверженности, открытости, бескорыстию и бесконечному таланту поддерживать огонь живого театра.

Катерина Антонова
Дмитрий Крестьянкин

Спектакль режиссера Дмитрия Крестьянкина в очередной раз стал номинантом Национальной театральной премии «Арлекин»: в Санкт-Петербург должен приехать «Перевал» из Нягани. Между тем, сам режиссер все больше проводит время в Москве. В театре Маяковского в прошлом сезоне прошла лаборатория для подростков «Подкаст: Юность», и я давно не видел таких счастливых начинающих драматургов. В октябре 2024 года состоялась премьера спектакля «2007», который в какой-то мере можно считать продолжением уже легендарного «Квадрата».

«2007» – история людей, чья юность пришлась на год, который вырос в мем. Это как будто бы еще один документальный спектакль. «Деревня и я» в РАМТе – монологи подростков, которые живут в деревне и стоят планы. «Поиск продолжается» в Театре Маяковского – истории их пропавших ровесников, которые рассказали координаторы поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт».

«2007» отличается от этих двух спектаклей громкой музыкой, выразительными костюмами и общим сюжетом, в который попадают молодые персонажи-неформалы. А от «Квадрата» отличается большей свободой режиссера и автора текста. Кажется, Крестьянкин позволил себе пофантазировать на тему реальных судеб.

Формально спектакль имеет возрастной маркер «16+», но его все чаще можно увидеть рядом с названиями спектаклей для подростков, таково законодательство РФ. «Спектакль создан для аудитории старше 16 лет, и каждый зритель несет персональную ответственность за свою жизнь - и в театре, и вне его». Даже привычный формальный дисклеймер превращается в программке в жизненную позицию.

На премьерных показах спектакль открывал сам режиссер, принимал активное участие в танцах и включенно наблюдал за драматическими сценами, не скрывая своих эмоций. Эмоций не режиссера, который смотрит свою работу, но человека, который пересматривает нашу жизнь. Он разрешил персонажам, актерам, самому себе быть сентиментальными, пафосными, многословными. Он решился на сравнение «вчера» и «сегодня» – и оно не в нашу пользу, хотя и почти 20 лет назад можно было безвозвратно потерять себя.

В финале захотелось подойти к Диме и прост обнять его. Тогда, на премьере, не случилось. Но хотя бы здесь и сейчас стоит это сделать. Дима, обнимаю!

Алексей Гончаренко
Алексей Бородин

Хранитель дома

В одном из интервью Бородин как-то сказал, что не ушел из РАМТа, когда очень этого хотелось, из-за паркета в своем кабинете. Из-за того, что, как бы дико это ни звучало, чувствует ответственность – буквально – перед стенами, перед полом, перед зданием. Эта черта – осознание своей ответственности перед тем, что тебе доверено, – одна из главных в портрете Бородина. Вряд ли Алексей Владимирович ощущает РАМТ как свой собственный театр – в смысле частного дома, где что хочу, то и делаю. Кажется, что совсем нет, что Бородин воспринимает РАМТ как вверенный ему на время корабль, который, пока ты капитан, нужно осторожно, умно и по возможности элегантно провести между рифами разных времен, не сбившись при этом со своего основного курса и постоянно держа в голове собственную сверх-задачу. Миссию. У Бородина и его театра она есть – та дальняя, недостижимая, все определяющая цель, художественная и человеческая.

Бородин делает театр, в котором смыслы важнее формы. Учитывая его дар провидца, прорицателя, это принципиально важно. Он угадывает, чует нерв времени до того как тот становится очевидным для большинства. Поэтому на его премьерах часто возникает некоторое недоумение: к чему все это? Зачем так остро о том, что кажется далеким? Проходит месяца три с премьеры – и в ужасе понимаешь, читая новостную ленту: а про про это, вот поэтому была последняя премьера Бородина. Но это касается его собственных спектаклей. Режиссеры, которых он приглашает, попадают в нерв времени с обычным для театральных людей отставанием месяца на два, а то и полгода-год. Но попадают точно. Как Олег Долин с «Островом Сахалин» в Черной комнате.

Бородин завет к себе на постановки тех, кого считает яркими с точки зрения театра и честными по-человечески. Он хорошо разбирается в очень хорошем театре. Ценит его и тоже, как и нерв времени, чует. Поэтому у него ставили и Карбаускис, и Бутусов. Поэтому он дает площадку молодым, присматриваясь к ним, давая шанс, выращивая – себе на смену? Он дает им обживать РАМТ так, как им надо, – приспосабливая под игровые пространства все новые и новые помещения. Радуется этому «гнездованию», кипению театральной жизни в каждом закоулке здания. В этом он похож на Табакова – тот тоже считал, что репетировать должны в каждом углу. У Бородина начинали – или продолжали, мощно развивая свои собственные линии именно в РАМТе, Рузанна Мовсесян, Олег Долин, Егор Перегудов, Марина Брусникина. Два последних имени – те, кого Бородин позвал себе в приемники. Но Перегудов ушел в Маяковку, и тогда возникла Марина Брусникина как главреж при худруке.

Бородину важно не формально, а из рук в руки, в разговорах, в совместно проведенном времени, в общей работе – приглядеться, притереться, узнать друг друга так хорошо, чтобы можно было передать театр, дело: спокойно, взвешенно, с уверенностью в выбранном человеке. Не художнике. Человеке. Кажется, что для него (так ценящего, так по детски радостно, открыто восхищающегося крупными режиссерами) важнее человеческая составляющая. Потому что себе в приемники он выбирает – да, конечно, режиссера, художника, но прежде всего – хранителя дома. Того, кто не развалит его в угоду своим творческим капризам, не продаст, не испохабит, а будет, играя «вдолгую» и понимая свою роль, свое место и задачу в этой игре, приглашать, собирать, растить и любоваться молодыми – другими, непонятными, но схожими «по крови» (как говорит Бородин). Так, как делает это Александр Петрович Ланин в «Усадьбе Ланиных».

Катерина Антонова
Наталия Сергеевская

Строитель дома

Получив театроведческое образование, Наташа в итоге оказалась продюсером. Более того, создателем собственного театра. «Театральный проект 27» – уникальный, независимый, для подростков, по современным текстам. Создатель, созидатель – ключевые слова для определения ее деятельности, названия «директор» и «продюсер» остаются для программок.

Наташа обладает свойством, не удобным для театроведа, но бесценным для автора-организатора театра. Она влюбляется в своих коллег по творчеству, режиссеров, актеров, драматургов. И даже когда Иван Пачин ставит в Ижевске, в государственном театре кукол, она видит в его спектакле о детстве Чайковского не просто чужую удачу, а событие в театре для детей как в общем деле. Из этой же любви и преданности вырастает убеждение Наташи, что свобода художника стоит всех мытарств организатора.

Я заглянул на сайт «Театрального проекта 27». Оказывается, в его репертуаре 18 спектаклей (чужие дети растут быстро). И большинство из них имеют следующие подзаголовки: «полудокументальный спектакль», «почти автобиографическая легенда», «байопик», «спектакль с участием реальных учителей». И даже если Васса Бокова играет Лину-Марлину, то рядом с адаптированным текстом Кристины Кретовой звучат ее собственные песни. Моноспектакли не от бедности, а от тем высказывания.

Но персонаж может быть одиноким, режиссер может быть уязвимым, менеджерам нужно сообщество. Так появился ВФТМ, не сразу, но логично. Созданный с коллегами форум переехал в Москву и разросся до формата фестиваля. Наташа стала помощником его руководителя, Кирилла Крока.

Театру-мечте Наташи обязательно был нужен собственный дом, не арендованные дружественные площадки, а именно свой дом, куда подростки могли бы приходить в любое время. В сентябре в помещении завода Арсенал в Санкт-Петербурге теперь уже по-настоящему открылся новый театр, спустя пять лет после официальной даты рождения в 2019 году. «Недоросль» не мог этого не заметить и не порадоваться.

Алексей Гончаренко

В августе на сценах театра имени Евгения Вахтангова с успехом прошли гастроли Красноярского ТЮЗа. Просто отметить этот успех – полные залы, долгие аплодисменты, комплиментарные отзывы в прессе и соцсетях – «Недорослю» было бы не интересно. Интереснее понять его причины.

Три представленных в московской афише спектакля точно передают, как сегодня живет театр. «Алиsа», «Анна Каренина», «Евгений Онегин» рассчитаны на разную возрастную аудиторию, соответственно 6+, 16+, 12+, но в Красноярске уже многие годы принято приезжать в театр на правый берега с левого, из центра города, на спектакли для детей без детей, потому что они завораживают независимо от возраста.

Началось это как раз с «Алиsы». В середине 2010-х она вслед за «Снежной королевой» привлекла внимание даже взрослых экспертов и членов жюри «Золотой Маски». Спектакль-феерия Даниила Ахмедова удивляет до сих пор, собственно, так заложено и в сюжете визуальной постановки: сама заглавная героиня взрослеет, но не прощается с чудаками и чудесами. «Анна Каренина» продемонстрировала уже не сказочные, а драматические возможности труппы, которую собрал Роман Феодори. С помощью режиссера Александра Плотникова среднее поколение актеров уверенно чувствует себя на крупных планах, в продолжительных паузах и оценках, сочувствуя своим персонажам, чье воспаленное состояние не охладит ни вода, ни мороженное.

«Евгений Онегин» представляет новое поколение исполнителей, которому и дальше – «Недоросль» очень на это надеется – предстоит работать с режиссером Муратом Абулкатиновым. Сентиментальная трагедия по Пушкину – его второй спектакль в Красноярском ТЮЗе, первым был «Поход в Угри-Ла-Брек». После камерной истории для детей о смерти, режиссер поставил витальный спектакль большой формы, где существование персонажей в стремительном ритме позволяет им друг друга любить, но не слышать, а наглый тост оборачивается пролитой кровью, в роли которой оказывается невыпитое вино. Новый главный режиссер вступил в должность незадолго до гастролей, в преддверии открытия театра после капитального ремонта. Красноярский ТЮЗ станет новым, но останется узнаваемым. Директор Наталья Кочорашвили ценит успех своего театра и тот труд преемственности, который за ним стоит.

Алексей Гончаренко

Татьяна Лукьянова

Какие-то работы режиссеров Вячеслава Кокорина и Полины Стружковой не состоялись бы, не будь рядом Татьяны Лукьяновой. Сотрудничество с Кокориным связано с ее директорством в Нижегородском ТЮЗе, Стружкова выпустила на сцене ЦИМа независимые проекты «За белым кроликом» и «Сахарный ребенок». Это уже немало, чтобы сделать первый выбор «Недоросля», отметив продюсера. А были еще спектакли, был фестиваль «Карабас», лаборатории. Наконец, сейчас, камерный театр «Среда21» в саду Баумана.

Наш выбор в октябре формально связан с осенней премьерой спектакля «Володя». Екатерина Половцева поставила спектакль, призванный помочь родителям увидеть уязвимость ребенка-подростка, но при этом спектакль не упрекает в принципе всех взрослых в моральной слепоте и отсутствии жертвенности. Спектакли «Среды21», снабженные плашкой 16+, невзирая на закон о маркировке, оказываются интересны и важны вдумчивым подросткам.

Театр Татьяны Лукьяновой – актуальный, но не сиюминутный. Камерный, но основательный. Домашний (вспомним знаменитые елки, на которые нельзя было попасть), но не любительский. Театр для своих, но не элитный. Здесь понимаешь, что ты не одинок в своих устремлениях, даже если тот или иной спектакль принимается не безоговорочно. Что люди вокруг уважают друг друга.

Внимательный зритель лабораторий, премьер, фестивалей, Татьяна чувствует и верит в режиссеров, но это не интуиция и не расчет, а здравый профессионализм и совпадение во взглядах на театр. Продюсер с серьезным философским образованием в случае Лукьяновой не звучит оксюмороном
.
Алексей Гончаренко
Ольга Шайдуллина

Ольга Шайдуллина – сногшибательная, знающая себе цену красавица, мама дочки-подростка – и композитор мечты для любого режиссера или театра, мыслящего сегодняшними ритмами и токами. Потому что музыка Шайдуллиной – это гарантия не успеха, нет (хотя, как правило, да). Музыка Шайдуллиной – это то, что даст спектаклю попадание в боль людей в зале и одновременно тот сгусток счастья, чисто зрительский восторг, который заставляет после спектакля звонить друзьям и кричать в трубку: «Иди! Иди срочно!».

Музыка Шайдуллиной даст спектаклю масштаб, присущий настоящему большому театральному событию, открытию, и блеск, свойственный хитовым, «кассовым», постановкам.

Ее музыка доступна, она легко запоминается, полна цитат и приносит радость. Дело тут в том, что, как кажется, Шайдуллина любит людей. Искренне. Не свысока, не покровительственно, не на показ, а всерьез. И интересуется ими, людьми – разными, не только театральными. Всеми. Соседями, мамами дочкиных одноклассниц, подругами. Так кажется, когда слушаешь ее музыку. Она любит и ценит жизнь. Она хочет что-то сделать, чтобы жизнь стала лучше, справедливее, легче. Отчаивается, когда не получается. Это есть в ее музыке – просто жизнь со всей ее нелепицей, суетой, бликами солнца на воде, криками детей на площадке, бессоницей.

Шайдуллина прекрасно работает «под заказ». Она – тот композитор, который, обладая фундаментальными академическими знаниями и наслушанностью, присущей профессионалу высочайшего уровня, может четко сработать под запрос конкретного режиссера/хореографа и конкретных артистов в труппе – с особенностями их голосов и фактур. Поэтому, скажем, так успешны ее работы с пермским «Театром-театром», театром драматическим, но «поющим». Возможно, тут дело в ее личной неизбалованности и опытом создания частного театра в России (вместе с мужем, Антоном Калипановым, она создала театр кукол / творческое объединение «Таратумб»). Кто это прошел – тот уже не будет предъявлять реальности невыполнимые требования. Будет работать с тем, что есть. Но работать с блеском. Потому что за этим стоит еще одно важное качество. Человек и профессионал, который раз за разом делает выбор, исходя не из карьерных интересов, не из денег, а из собственной совести и мечты, не станет халтурить.

Шайдуллина честна в работе до предела. И если ее имя появляется на афише, например, спектаклей «Дочерей СОСО» – это действительно значит, что она выбрала работать именно с этими людьми, с этим материалом, для этого зрителя. За этот ее безупречный, последовательный и максимально честный выбор мы и выбираем ее на «Недоросле».

Катерина Антонова